Меню
| ХК Динамо Минск
ХК Динамо Минск
10 июля 2015

Алексей Калюжный: мне здесь хорошо

Лучший хоккеист Беларуси сезона 2014/15, капитан ХК «Динамо-Минск» Алексей Калюжный ответил на вопросы корреспондента газеты «Прессбол» Вячеслава Федоренкова.

Готовясь к этому интервью, само собой, не мог просмотреть наше аналогичное пятилетней давности. Тогда ты сопроводил свою победу в опросе оговоркой. Мол, все понимаю: признание больше за заслуги в сборной, а в клубе сезон мог быть и лучше. Но сейчас-то, видимо, оговорка ни к чему – на обоих фронтах год прошел ровно хорошо. - Хм, ты, вижу, пришел на разговор более вооруженным. Я ту нашу беседу в деталях уже и не помню. А сезон... Ты же знаешь, каждый складывается из отдельных моментов – приятных и не очень. Чем-то остаешься доволен абсолютно, чем-то – условно, а чем-то совершенно не удовлетворен. Однако и это еще не все. Может пройти пара-тройка лет, и переосмысливаешь произошедшее: а вроде и не все так плохо было, как казалось на горячую голову. Но в любом случае каждый сезон по-своему дорог. Что до прошедшего... Здесь скорее соглашусь: как будто все на самом деле сложилось нормально. Клубную часть мы с тобой уже обсудили весной. С тех пор ничего не изменилось. Зато «мир» потом прошел. И, мне кажется, картины не испортил. - И здесь верно. Особенно если учесть настроения, которые ему предшествовали. Многие же ожидали чешского чемпионата с тревогой. По крайней мере – с противоречивыми чувствами. Но получилось даже более радужно, чем представлялось. Оказалось, мы можем выдавать игру и результат, даже не имея в наличии стопроцентно оптимального состава. Сейчас принято рассуждать над загадкой Льюиса, как в свое время над загадкой Хэнлона. Не устаю повторять, что Дэйв, мне кажется, смог переломить нашу психологию. Выключить загоняющую в откат «памяркоўнасць». Кто-то напирает на успех работы Буре... - А в сумме одно только выгодно дополняло другое. Нельзя положить на весы, кого было больше в успехе – Льюиса или Буре. О том, кто за что отвечает, они договаривались, что называется, на берегу. Одно могу сказать точно: без той подготовки, что дал нам Владимир Валерьевич, не стоило даже пытаться играть в тот хоккей, который требовал Льюис. Это было бы турнирное самоубийство. Но играть в такой хоккей было очень приятно. Даже для меня, повидавшего уже многих тренеров и тренерских стилей. Сколько бы ни говорили, что в плей-офф побеждает прежде всего оборона, сколько бы ни приводили подтверждающих это примеров, а все равно хочется играть с развязанными руками. Вот стиль Петра Воробьева вроде всегда приносил результат. Но бороться против его команд, что ярославского тогда еще «Торпедо», что «Лады», было форменной мукой. Да и зрителям, уверен, было не слишком интересно. А хоккей нашей сборной в Остраве был для меня настоящей отдушиной. Мы же никогда так не действовали. По крайней мере я такого не помню. Нет, случалось, конечно, что и прессинговали. Но обычно только когда нас уже припирали к стенке. А вот чтобы нашим защитникам с первой смены твердили «выкатывайтесь в среднюю зону, даже в чужую, и сразу атакуйте того, кто с шайбой», и они это делали!.. Представь, насколько комфортнее чувствовали себя нападающие, особенно центры. Зная, что не придется откатываться к своим воротам на подбор, чтобы начинать все заново. Все в атаке, все силы оставляешь там. Колоссальное удовольствие. Но и энергозатраты на такой темп неслабые. - А в этом и был эффект неожиданности – соперники не ожидали от нас такой наглости. Хотя как не ожидали: это может быть сюрпризом матч, ну два. Потом все делают выводы. И вот они их делали, а мы продолжали гнуть свою линию. Мне и знакомые говорили, мол, каждую игру смотрели и переживали, когда же вы встанете. А мы все не останавливались. И все удивлялись: вроде исполнители те же, что и год назад, и два. Более того, молодых хватало. А хоккей совершенно другой. Естественно, что всех сразу интересовало, что такого сотворил с нами Буре. Так что сотворил? - Заставил нас поныть пару недель. Поудивляться, с чего бы это в 7 утра уже нужно быть на льду. Без исключений для ветеранов? - Без. Я же тебе еще в мартовском интервью говорил, что хочу через это пройти со всеми, чтобы чувствовать себя в полном порядке. Решил, что нужно довериться этим людям, они наверняка знают, что и зачем делают. Неужели с твоим опытом методика Буре оказалась совершенно новой? - Не то чтобы совершенно... Как будто занимались похожим и с Билялетдиновым, и с Голубовичем. Тем не менее последние лет десять в тренировочных кэмпах точно столько не катался. Стыдно признаться, но, даже имея за плечами такую долгую карьеру, не всегда понимал, что мы делаем. Почему сегодня катим именно шесть раз по три круга, а завтра – четыре по два? Почему один нужно пройти с полной отдачей, а на втором можно чуть придержаться? Постарался записать-запомнить, однако так до конца и не понял, почему к маю почувствовал себя как минимум на пять лет моложе. А еще Буре хороший психолог. Видимо, в работе с сыновьями отлично попрактиковался. Видел, что мы на пределе сил, и постоянно успокаивал: мол, потерпите, завтра будет легче. А назавтра вместо этого подкручивал еще пару лишних кругов. Удивительный и очень интересный человек, которого узнал по-новому. А Льюиса, с которым прежде уже доводилось работать в сборной? - Все равно смотрел сейчас на него другими глазами. Прежде Дэйв был интересен уже только потому, что он из НХЛ. Да еще из золотого «Детройта», помощник Боумена. Сейчас удалось вникнуть в детали его работы, присмотреться к мелочам. Не знаю, откуда североамериканские тренеры это берут, но у того же Льюиса просто безграничная вера в тех, с кем он работает, и в то, что он делает. Не знаю, как это восприняли партнеры, но у меня навсегда отложилась его фраза: «Мы будем идти по моему пути. Я знаю эту дорогу, и мы ее пройдем». Слышал, и резкости Льюису не занимать. И рявкнуть может, не считая до трех, и подколоть на грани фола. Как в перерыве матча против россиян: «Отложите клюшки, берите блокноты и собирайте автографы у соперников, если так уж их уважаете». - И это было. Но, что интересно, подобные его перфомансы не выглядели актерством, не были наигранными или фальшивыми. У него же опыт – будь здоров. В тонкости психологии хоккеистов давно вник. Знает, как и когда нужно поддеть, чтобы завести. Были моменты, когда он и мне выговаривал довольно жестко. И это было не обсуждение, а монолог. Проглатывал стойко? - Старался. Убеждал себя, что даже если чего-то не понимаю, пойму со временем. Разберусь, почему именно сейчас коуч повысил на меня голос. Но Дэйв изначально расположил. Скажем, не пошли у нас дела в апрельских матчах «челленджа» в Дании. Он завел со мной разговор: «Наши игроки вообще понимают, что они сейчас в сборной? К ней нельзя относиться как к клубу! За вами же страна, родина, и это надо воспринимать только так!». Опять же кому-то может показаться вычурным, но в его произношении это звучало очень искренне и не фальшиво. Затянули мы с тобой тему чемпионата мира, но все же не могу не резюмировать четвертьфиналом. Полагаю, капитану было перед ним тяжело. Ты же, как, наверное, мало кто понимал, под какую махину нам предстоит влететь. - Почему же как мало кто – все понимали. И не только хоккеисты, кстати. Скажем, моя жена уже лет пятнадцать не обсуждала со мной хоккей. В первые семейные годы забавляла такими попытками. Нравилось ставить ее в тупик за пару минут, заставляя утверждать противоположное от того, что она же говорила буквально только что. Потом попытки спорить со мной оставила, но канадцы заставили возобновить тему. Она не понимала, как так можно: вот человек, которого она утром видела за завтраком в ресторане отеля с женой и годовалым ребенком на руках. А потом с коляской на улице, потому что малыш закапризничал. И он же вечером выходит на лед и просто уничтожает соперников. Как там было у Лобановского – тотальный футбол? Так вот у канадцев тотальный хоккей. Все каноны летели к черту – ты не знал, как опекать эту карусель. По позиции бесполезно: они же ни секунды не задерживаются в какой-то зоне, никакого шаблона. Гнаться за ним – тоже не дело... И все равно мы верили в возможность что-то этому противопоставить. Потому что от матча к матчу в Чехии чувствовали себя все более уверенно и находили подпитку этой уверенности в каждой следующей игре. Понимали, что способны даже на большее, чем нам казалось совсем недавно. Вроде настроений после игры с США: «Вау, мы действительно это сделали? Это правда мы?!» - Кстати, как раз после того матча особого праздника в раздевалке и не было. По крайней мере доводилось видеть и более бурную радость. И даже не только после четвертьфинала в Солт-Лейк-Сити. Но все же было очень приятно войти в историю – это грело больше. И то, что в кои-то веки в игре с фаворитом нам нужно было не нагонять, а не упустить уже завоеванное. И оказалось, что мы были к этому готовы все шестьдесят минут. Увлекся я недавними событиями, а предупреждал, что разговор с игроком года начнем «от зачатия». Интересный момент на посвященной тебе странице википедии: раздел «карьера» начинается со строки «воспитанник минской школы «Юность». Оставил бы как есть или что-нибудь дописал? - Все же дописал бы «и московского «Динамо». Переезд в Москву в 90-м стал шагом в большую игру даже в 13 лет. В Минске я к хоккею относился еще... ...как к хобби? - Не совсем правильное слово, не люблю его по отношению к делу всей жизни. Скажем так, как к серьезному увлечению. А вот после переезда это переросло уже во что-то большее. Не помню кто из тренеров «Юности» говорил, что Калюжный переезжал в Москву со слезами. - Ха, интересно, кто их мог видеть? Если и тосковал, то скорее из-за того, что уезжаю от родителей, из дома. Тем более мой переезд растянулся. Но шаг был серьезным, пытались отговорить. Вплоть до того, что со мной встречался Владимир Сафонов. Убеждал, что нужно остаться, что он видит меня в минском «Динамо». Напоминаю, мне было 13: где я и где «Динамо»? Вообще не понимал, как мне вести себя с этим взрослым дядей, он же почти из космоса. И все-таки решил уехать. - Все-таки да. Что-то мальчишеское подсказало, что надо. Я же перед этим уже ездил в лагерь юношеской сборной тогда еще Союза. Избежал отсева, ожидалась поездка в Канаду. Спросили: хочешь ехать? Ха, еще спрашиваете – готов, даже не собирая вещей! Ассистентом тренера сборной тогда был Евгений Николаевич Котлов, работавший тренером в школе московского «Динамо». Сказал: «Ну, раз хочешь – давай перебирайся в Москву. Сейчас езжай домой, объясни родителям, что да как. Вот номер телефона – пусть позвонят». Не успел вернуться – звонок: «У нас сейчас финал регионов, Минск туда все равно не пробился, пусть едет с нами». Так вот в несколько заходов и стал московским динамовцем. Выходит, внаглую обокрали Беларусь. - Как раз не обокрали – была компенсация. Правда, своеобразная – двести клюшек. И передавали их своеобразно: воспользовавшись календарным матчем школы «Динамо» в гостях у «Юности». Ехали поездом и тянули мой «выкуп» всей командой. Новые партнеры уже подкалывали: «А чего мы их тащим? Калюжного купили, пусть он и грузит-таскает». И все же как не поддался «чарам Сафонова»? - Может, и поддался бы. Но разговор-то был уже после поездки в Канаду. То есть на излете нескольких очень насыщенных месяцев, в которых были сборная, финал регионов, поездка в Северную Америку. Уже только из-за последней считал, что обязан московским тренерам и не могу отказаться от приглашения. Хотя по приятелям из «Юности», конечно, очень скучал. В наборе 77-го года это, точно знаю, Женя Есаулов... - Да, а также Саша Зеленко, Дима Белько. До сих пор очень дружим. Почему у них не сложилось, как думаешь? - Их же тоже звали переезжать. «Крылья Советов» присматривались. Но что-то не срослось. Может, сами не решились. И, наверное, зря. Все-таки в Беларуси в те времена развитие хоккея приостановилось. А сейчас? Есть смысл юниорам вестись на посулы из России? На родине-то база с тех времен развилась – дай боже. - Все относительно. Что развилась – не поспоришь. И все же до, например, ярославских масштабов еще далеко. Там сейчас вообще заканчивают создание центра подготовки. Где при школе все: лед, гостиница, медико-восстановительный центр, последние методики и наработки. Так и утекают от нас таланты. Карнаухов-младший вот никак не может определиться, за какую сборную играть – родной Беларуси или России. Ты стоял перед такой дилеммой? - Было дело. Но недолго, и ситуация разрешилась сама собой. Довелось защищать честь сборной СНГ, но когда и ее не стало, нужно было определяться. Подошел чемпионат мира, где наша «молодежка» выступала в группе «А». Москва не отпускала в Беларусь ни в какую. Запросы из нашей федерации игнорировались, а меня убеждали, мол, подожди, сделаем тебе паспорт, будешь выступать за Россию. Так и прошло время, не попал ни в одну, ни в другую сборную. И заодно накрылся мой драфт. На юношеских и молодежных «мирах» же перед скаутами «товар лицом». А по отзывам и голой статистике никто с молодым связываться не станет. А потом и пыл россиян поугас, и дальше никто не чинил препятствий моему выступлению за Беларусь. Жалел об упущенном драфте? - Не особо. Это сейчас можно анализировать, а тогда слабо понимал механику процесса. Да и вообще по натуре не склонен переживать о том, что не получилось. Не повезло тогда – повезло потом. Что закрепился во взрослом «Динамо». Что Голубович, который работал со мной в «Динамо-2», был поднят на повышение в основу и позвал за собой как проверенного бойца. Что позже отдали в аренду в «Нефтехимик» и не полировал динамовскую лавку. А в Нижнекамске, который только-только поднялся в элиту из низов, имел стабильную практику, доверие. Пообтерся и вернулся в «Динамо» куда более уверенным. Хотя и понимал, что старички на предсезонке поплющат. Каким образом? - Ой, да много способов! Включая психологические. Вот представь: сидит на скамейке наше звено. Я, молодой, и два фланговых по тридцать лет. И они через мою голову обсуждают друг с другом, какой у них центр урод: ни отдать, ни принять не может. Ни вперед, ни назад. А ты сидишь, втягиваешь шлем в нагрудник. И следующую смену носишься, как будто тебе факел засунули в одно место. Так, может, старики просто подхлестывали так? - Уж не знаю, чем они руководствовались, но эффект и правда был. Начинал предсезонку игроком четвертого-пятого звена, а в сезоне вышел на уровень второго-третьего. И здесь к тебе уже, конечно, совсем другое отношение. А сам нынче смог бы так плющить молодого? - Вряд ли, сейчас все-таки другое время. Когда слышу, что в командах есть дедовщина, смеюсь. Не видели вы, ребята, дедовщины. Билялетдинов – один из тех, кому очень благодарен за вклад в мое развитие – рассказывал, что на тренировках получал больше синяков от партнеров, чем в играх от соперников. Сразу вспоминаются эпизоды из «Легенды номер 17». Уверен, что смотрел. - Само собой. И как? Снято-то, безусловно, неплохо, сюжет закручен. Но тот, кто хоть чуть знаком с биографией Харламова... - ...да, сразу заметит явные нестыковки. И все же надо понимать, что фильм снят для широкого круга зрителей, а не для тех, кто знает хоккейную кухню изнутри. Это шоу, а не документалистика. Когда смотрел «Легенду» с друзьями, ставшими хоккейными болельщиками с моей подачи, каждые пять минут приходилось отвечать на вопросы: а это правда? а такое может быть? что, действительно ползали по проводам? При всех нестыковках в фильме неплохо показано главное – через что доводилось пройти лучшим, чтобы попасть в двадцатку сборной. А сколько не прошли и сломались. Кто физически, кто психологически... Ну и я спрошу: что, тренер действительно может поставить полевого без вратарской амуниции в «рамку», а партнеры будут шмалять от всей души? - Я тебе больше скажу: такой эпизод был с моим знакомым – бывшим партнером по команде. Правда, он там выступил в роли детского тренера. Привели как-то к нему сына какой-то большой спортивной «шишки». Парень избалованный, неуправляемый, себе на уме. Вот и устроил мой приятель ему такой аттракцион. Неужто без последствий для себя? - С последствиями – уволили. Ну, вернее, не прямо уволили, а доходчиво объяснили, что надо написать заявление «по собственному». И чего он добился? - По крайней мере показал, что в команде все равны и заноситься не надо, кем бы ты ни был. Наверное, в том конкретном случае урок не пошел впрок – слишком запущенный случай был. Но, может, до кого-то и дошло. А с тренером тем все нормально. Недавно стал работать в КХЛ. Иногда нужно идти на принцип. Часто в карьере на него шел и позже понимал, что не стоило? - Что значит часто, не часто... Кто меня более или менее знают, те в курсе, что многое делаю на эмоциях. Потом понимаю, что, возможно, переборщил – они не помогли меня понять так, как хотел. Но все равно остаюсь доволен, что, по крайней мере, не покривил душой и остался собой, пусть жизнь это где-то и усложнило. Кстати, часто ловлю себя на мысли, что в последние годы стал спокойнее. То ли старею, то ли мудрею... Хм, наблюдая со стороны, не скажу, что Калюжный стал таким уж флегматичным. - Нет, конечно. Но теперь если и расходую эмоции, то только по делу. И в отношении людей, в которых что-то вижу. Вот пример из последнего: напихал пару раз нашей восходящей звезде Устиненко. Отчитал, но сразу подумал: «Парень молодой, мало ли загрузится чрезмерно». Это к слову о том, как старики воспитывали наше поколение и как воспитывают теперь. О моих чувствах в его годы никто особо не заботился. В общем, решил развернуть перед Никитой ситуацию со всех сторон: «Пойми, я тебя воспитываю, потому что вижу, что из тебя выйдет толк. Ты можешь, тебе дано. Будь ты «деревянным», не тратил бы на тебя ни времени, ни нервов». Он понял? - Время покажет. Но вроде в глазах какой-то правильный огонек блеснул. Вообще очень интересно наблюдать за молодыми. Как они взрослеют, становятся на крыло, преодолевают. Сейчас лучше понимаю тех, кому нравится работать с молодежью. Хоть это дело и неблагодарное. - Очень! Если речь о школе, то тренер вообще отдает мальчишке восемь лет. И дай бог, чтобы по их прошествии тот хоть немного осознал, насколько должен быть благодарен наставнику. Мне очень приятно, что вовремя это понял и успел отблагодарить своих. И того же Белоусова, и Михалева, и Бориса Аркадьевича Черчеса из «Юности»... Почти мистический уход из жизни Белоусова и Михалева сильно отравил твой апрель? - Да уж... Сложно принять, что людей, которые так или иначе были рядом с тобой столько, сколько ты в хоккее, больше нет. Ни позвонить, ни встретиться. После этого на жизнь начинаешь смотреть по-другому. Как относишься к прозвищу Колючка? - А как можно относиться к тому, что приклеилось с детства – привык. Изначально, конечно, «ник» пошел от фамилии. А потом уж не знаю: то ли я ему стал соответствовать, то ли он мне. И все же нельзя не заметить, что ты не лишен здоровой сентиментальности. Видел твою реакцию на исполнение гимна слепым мальчишкой из молодечненского интерната. - Интересно, как моя реакция выглядела со стороны. Это точно была не жалость и не сочувствие. Скорее восхищение волей парня, который, несмотря ни на что, живет и получает от этого радость. Сложно представить себя на его месте, все-таки его мир другой, не такой, как привычный нам. Но пел он в самом деле здорово. К тому же не только белорусский гимн, но и латвийский. Латышского языка, понятно, не знаю и не могу сказать, насколько точно он воспроизвел текст. Но по реакции рижан было видно, что и они под впечатлением. И социальной нагрузки Колючка не избегает. Как вообще ты пересекся с проектом «Спальня без насилия»? - О, это отдельная интересная история! Представь, что тебе звонят и предлагают принять участие в акции с таким названием. Естественно, первая реакция – спасибо, это без меня. Но согласился на встречу, на которой мне с женой объяснили суть и то, что акция проходит под эгидой ООН и ЮНЕСКО. Очень креативные люди в этой группе. Посчитали, что это интересно и необычно, пусть и займет какое-то личное время. Захлестнуло. Одни только двенадцатичасовые съемки в гостинице, а потом четырехчасовые в Чижовке ради менее чем минутного ролика очень увлекли. Было здорово, хотя в конце и валился с ног. Ну вот, попробовал и актерский хлеб. Теперь можешь, как Андрей Рунцо, сняться в каком-нибудь хоккейном фильме. Он в той самой «Легенде номер 17» сыграл Бобби Кларка. А ты кого хотел бы воплотить? - Ха, это ты мне уже работу по окончании карьеры ищешь? Кого сыграть... Ой, вот так с ходу и не отвечу. Но что попробовать было бы интересно – определенно. А про работу «по окончании» не торопись. Тем более и про твой диплом спортивного менеджера в курсе, да и с «Динамо» и сборной завязывать рано. Кстати, не могу не припомнить обстоятельства подписания тобой ныне действующего контракта в прошлом апреле. Вот уж креатив так креатив: в раздевалке гродненской арены прямо перед игрой «челленджа» со Швейцарией. - Забавно вышло. Такое точно случилось первый раз в карьере. Выходит, нужно теперь быть благодарным Гродно за то, что все так удачно сложилось. А история такова. Сборная разместилась в пансионате где-то в пригороде. Звонит агент, мол, что да как, есть такие-то варианты. Ответил, что торопиться не стоит – не те уже годы, разберемся после минского «мира». Проходит полдня – опять звонок: «Так и так, что думаешь о предложении остаться в «Динамо»? Говорю: «Что-то мне здесь так хорошо, что и правда уезжать никуда не хочется». Агент: «Тогда сейчас перезвоню в клуб. А то не представляю, где контракт, а где Гродно». Остальное ты уже рассказал: привезли на подпись действительно перед матчем, подписал. И на самом деле без особых сомнений, даже согласившись на уступки по сумме. С женой решили, что лучше осесть в Минске в своем доме. Пусть дети идут в школу, тем более что им здесь тоже нравится. Всем хорошо, всем комфортно. Супруга сказала: «Ты посмотри, как здесь к тебе относятся. Уже только это стоит того, чтобы где-то поступиться деньгами, пусть можно заработать и больше». Но супруга, знаю, москвичка, а они часто тяжело обживаются за пределами московского МКАДа, если только это не Париж или Нью-Йорк. - Все относительно. Мы оба продолжаем любить Москву, с ней связано много приятных воспоминаний, это абсолютно наш город. Нравилось ходить в театры, на концерты. Но и у Минска имеются свои несомненные плюсы. Кроме того, что это просто уютный город, есть еще как минимум транспортный фактор. В Москве у Маши жизнь протекала за рулем: сына на тренировку, дочь в школу, сына с тренировки в сад, дочь на занятия музыкой, потом забирать обоих домой… И все это на фоне дикого московского трафика, пробок и так далее. Здесь все куда лучше. У жены наконец появилось время не только на то, чтобы отвезти, забрать, присмотреть, но и на то, чтобы с кем-то увидеться и просто поболтать за чашкой кофе. А это не так мало, как может показаться. Живя в Москве, мы могли месяцами не пересечься с друзьями, жившими в ней же. Потому что для этого нужно расчистить хотя бы день и нам, и им. Да еще постоянно держать в уме возможность, что у кого-то почему-то не получится вырваться. Теперь все по-другому. С удовольствием могу пешком прогуляться 15 минут от дома до арены. Проветрить голову, собраться с мыслями перед игрой. Вместе с детьми можем сесть на велосипеды и покататься по окрестностям. Они же научились на них ездить только здесь, ну куда это годится?! Как сказала жена, она только в Минске поняла, что и на жизнь может оставаться время. Шестилетний Калюжный-младший, знаю, пока идет по стопам папы. Вопрос с подковыркой: а в какой школе? - В динамовской. Как чувствовал. Из «Юности» рекламаций не поступало, что предал родную? - Там мне объяснить проще, почему так, чем сыну, почему он не в «Динамо», как папа. Хотя первые шаги на льду он делал в Москве как раз в школе ЦСКА. Там первый набор раньше. Он и сейчас в группе на год старше. Не тяжело? Все-таки в столь нежном возрасте год разницы – серьезно. - А что тяжело-то? Я в его лета ездил на тренировки на автобусе, его возят на машине. И потом слишком часто вижу, что получается из детей, родители которых считают, что их чадам очень тяжело. И опекают, где надо и где не надо. Ничего толкового. Такого пути для своего сына точно не хочу. А дочь пошла по музыкальной стезе. Влияние мамы? - Мама как раз не из музыкальной среды. Просто так вышло, что дочка увлеклась вокалом. Потом умные люди ее убедили, что вокала без более глубокого овладения предметом не бывает. Занялась и скрипкой. Сложный инструмент, но она пользуется тем, что ни мама, ни папа не эксперты, домашнее задание толком проверить не могут. Ну разве что на слух. Если старается, то это музыка. А начинает сачковать – хоть из дома беги, чтобы голова не лопнула от этих звуков. Пошли на хитрость: сводили на концерт Ванессы Мэй. Послушала, как может звучать скрипка в руках настоящего профи. Похоже, попали в десятку – загорелась. Да уж, сыну сложнее: папа же стопроцентный хоккейный эксперт. - Это папе сложнее, скоро мебель нужно будет полностью менять. Были шкафчики, дверцы которых давно не открывали за ненадобностью. А попробовали как-то, и стало ясно, что уже и не открыть – перекосились от постоянной бомбардировки теннисными мячиками с клюшки. Политику в разговоре трогать будем? - В каком контексте? Например, ты любишь подчеркивать, что родился в СССР. - Так родился же. И не отказываюсь. Тогда как воспринимаешь нынешние события, когда одна часть бывшего Союза явно конфликтует с другой? - Сложная тема... Знаешь, последнее время стараюсь не смотреть телевизор. Правды там все равно не добьешься: одни говорят одно, другие другое. Кстати, не первый раз с таким сталкиваюсь: когда два человека смотрят на одно и то же событие совершенно противоположно. Но сам-то как считаешь, кто виноват и что делать? - Кто виноват опять же однозначно не скажешь. Да и не важно это теперь. Главное – что делать. И это тоже вопрос из вопросов. Никто не захочет отступить, чтобы не потерять лицо. Печально это все, в общем. У жены подруга с Украины. Маша даже была у нее свидетельницей на свадьбе. А сейчас в разговорах начинается: «Почему вы с нами воюете?!» Потом, конечно, все остывают, извиняются. Но проблема не уходит. Но не это главное – люди гибнут, вот что страшно! Отдыхая в Италии, говорил с местными на эту же тему. Дескать, что думаете, кто виноват? Они тоже согласны, что искать крайних – последнее дело. И все это нужно быстрее прекращать. В Италии ты встретил 38-летие. Как прошло? - Замечательно! Началось с сюрприза, на которые Маша горазда: утром выяснилось, что меня приехали поздравить минские однокашники. Те самые Белько и Зеленко. У Есаулова вот, жаль, не получилось вырваться из «Раубичей». Очень душевно посидели. Желали еще долго не вешать коньки на гвоздь? - Вот здесь интересная проблема – ребята вечно спорят с женой на этот счет. Само собой, желают как можно дольше наслаждаться карьерой игрока. Но в то же время они знают и видят, насколько нелегко это порой дается. А Маша настаивает: «Хватит его спроваживать на пенсию! Еще лет пять поиграет как минимум. Иначе вы же его знаете: не выпуская пар на льду, он меня через месяц загрызет». Друзья неизменно парируют: «Ну, за семнадцать же лет как-то не загрыз». Такие споры сопровождают почти каждую нашу встречу и здорово забавляют. Резюмируя картину, могу сделать вывод, что больше часа сейчас беседовал с практически абсолютно счастливым человеком. - Вот здесь был бы осторожным в определениях. С недавних пор понятие абсолютного счастья пересмотрел. Теперь всегда делаю сноску на то, что все может закончиться в один момент и по не зависящим от тебя причинам. Просто помню наши последние встречи с Салеем. Ты бы знал, каким Руслан выглядел счастливым…

К списку новостей

Последние новости других рубрик
Регистрация

Динамо-Минск
У вас уже есть аккаунт? Войти
Авторизация
Восстановление пароля
Впервые на нашем сайте?Пройти регистрацию