Досье. Родился 2 апреля 1966 года в Витебске. Играл за минское «Динамо» (1984-1989), московское «Динамо», «New Haven Nighthawks» (АХЛ, США), «Muskegon Fury» (CoHL, США), «Roanoke Valley Rampage» (ECHL, США), «Greensboro Monarchs» (ECHL, США), «Bietigheim» (Германия), «Schwenninger» (Германия), «SERC Wild Wings» (Германия), «Davos» (Швейцария), «Krefeld Pinguine» (Германия), «Revier Löwen Oberhausen» (Германия), «Heilbronner Falken» (Германия), минскую «Юность».

Чемпион Спартакиады народов СССР (1982). Чемпион мира среди молодежных команд (1986). Чемпион игр Доброй воли (1990). Финалист Кубка европейских чемпионов (1990). Чемпион СССР (1991). Лучший снайпер чемпионата Германии (1994-1995). Обладатель Континентального кубка (2007). Бронзовый призер чемпионата Беларуси (2007).

Тренировал «China Dragon» (Китай), сборную Китая, команду «Минские зубры», юношескую (U18) сборную Беларуси, «Динамо-Минск» (2014 - 2016).

Интервью журналу «Динамо» (№14, декабрь 2014):

От Витебска до Солт-Лейк-Сити и дальше

А была еще и 20-летняя игровая: минское и московское «Динамо», выступление в сборной Союза бок о бок с суперзвездами советского хоккея 80-х, титул лучшего бомбардира немецкой DEL-лиги, участие в двух Олимпиадах. В том числе и эпохальном для белорусов матче со шведами в Солт-Лейк-Сити, в котором он забросил одну из четырех шайб в ворота Томми Сало... В общем, с наставником «Динамо» Андреем Ковалевым определенно есть о чем поговорить. Например, о...

Детстве

Я – урожденный витеблянин, там же и начинал заниматься хоккеем. И если считаете, что витебской школе столько же, сколько тамошней ледовой арене, глубоко заблуждаетесь. В начале 70-х мои ровесники под впечатлением от Суперсерии СССР – Канада валом валили в секции, желающих отсеивали пачками. Правда, так получилось, что из нашего набора в профи выбился только я.

В 14 лет перебрался в Минск. И с удовольствием: как любому подростку хотелось скорее вырваться на свободу из-под родительской опеки. Хотя, понятно, что каждые выходные ездил домой. Но повзрослел, наверное, быстрее многих ровесников. Правда до сих пор не знаю, хорошо это или плохо.

Самое яркое впечатление тех лет – выигранный нами турнир среди ведомственных школ. 17 человек были из «Юности», я – из Витебска и по одному рижанину и москвичу. И вот этой бандой под вывеской «Динамо» мы обставили и армейцев из ЦСКА и СКА, и «Зенит», где были Уфа, киевский «Сокол» и «Крылья советов». Две команды «Труда», в одной из которых были собраны юношеские «сливки» со всей Сибири, в другой – из Подмосковья...

Молодости

В минское «Динамо» меня пригласили задолго до 20-летия. Тоже приятно вспомнить: в бомбардирском смысле все ладилось, совсем молодым стал капитаном. Правда, ненадолго, на пару месяцев всего. Горячий был и упрямый, мог и с Крикуновым легко заспорить. В 20 лет же еще не понимаешь, что капитанство – не только честь, но и большая ответственность. И что на критику не стоит обижаться, особенно если она исходит от грамотного человека и по делу. Прислушиваясь и делая выводы, становишься лучше.

Еще из минского «Динамо» попал в тихоновскую сборную Союза. Вот это был космос: я, еще, по сути, совсем зеленый, вдруг оказался в одной раздевалке с Макаровым, Касатоновым, Хомутовым, Быковым. С Фетисовым, правда, не довелось тогда, но позже вместе тренировались. На уровне таких матерых волков казалось, что совершено ничего не знаю и не умею. Первую игру бил трясунчик, скованность была жуткой. Только ко второй пришел в себя. Что интересно – со шведами. У них там как раз по случаю открытия «Глобен-Арены» был турнир, куда приехали и шведские звезды НХЛ. Два периода провисел на бортике, только в третьем выпустили. И поперло: в одной из атак обыграл нескольких и забросил. Сразу как тумблером щелкнули – уверенность вернулась.

Москве

После такого опыта перебираться в московское «Динамо» уже было не страшно. Два сезона в его составе вспоминаю с удовольствием. В том числе один из эпизодов, случившийся вскоре после моего прихода. Сидели как-то с командой в неформальной обстановке, знакомились. Сейчас это называется «тимбилдингом». И я провозгласил тост за то, что мы в этом году станем чемпионами. Парни посмеялись, конечно: мол, куда нам. А я, выходит, как в воду глядел.

Конечно, борьбу с извечным фаворитом ЦСКА тогда здорово облегчил отъезд Крутова, Ларионова и Макарова за океан. Могла появиться легкая досада, дескать, не всех великих обыграли. И все равно это был полный восторг. Мало кому даже с такими оговорками выпадала честь брать золото чемпионата Союза. Тем более, что «Динамо» тогда уже с полвека не поднималось на высшую ступень.

Америке

Честно говоря, не особенно приятно вспоминать североамериканский период. В «Динамо» был лучшим бомбардиром, на хорошем счету. Предложили новый двухлетний контракт, давали квартиру. Но поддался на уговоры агента, мол, не подписывай, давай за океан. Послушался. Меня, понятно, сразу в пятое звено – и понеслось. Обидно. Думаю, сложись все иначе, мог бы попасть на Олимпиаду в Альбервилле, стал бы олимпийским чемпионом. А так и не стал, и в НХЛ не пробился. Хотя, понятно, мечтал и чувствовал, что способен. Уж не знаю, переоценил ли себя или, наоборот, где-то недооценил. В общем, в итоге в середине 90-х решил, что пора возвращаться в Европу.

Германии

Почему Германия? Ну так получилось. Иван Саныч Кривоносов помог, посоветовал туда податься. Легкой адаптация тоже не была, пришлось побороться за место под солнцем. В DEL-лигу пробивался из низших дивизионов, тем более что приехал осенью, когда сезон уже стартовал, команды укомплектованы. Но пробился, и вот длинный немецкий период карьеры вспоминаю с удовольствием. Получается, Битигхайм для меня сакральный город: оттуда в середине 90-х начал покорение Германии, там же десятью годами позже этот этап и закончил.

Дела шли: 50 очков за сезон, 60, 80... Тогда занимался этими подсчетами, да и сейчас игрокам советовал бы. Мобилизует, подхлестывает. Так и стал в одном из сезонов лучшим бомбардиром чемпионата Германии. Мог и еще раз – в олимпийском 98-м, но у клуба сменился тренер. Пришел канадец, с которым отношения у нас как-то сразу не заладились, коуч стал меня откровенно задвигать. Тогда еще раз понял, что тренеры-диктаторы – не только примета советской школы, хватает таких и в Северной Америке. Там тоже есть те, кто считает единственным правильным методом работы с командой ежовые рукавицы.

Но вообще Германии благодарен. Кроме сопутствующих хоккею приятных моментов эта страна отлично воспитывает и дисциплинирует. Знаменитый немецкий порядок – «орнунг». Для меня дико бросить мусор мимо урны или видеть, как кто-то выбрасывает в окно машины сигаретный окурок.

Тренерах

Уже говорил, что в каждой стране есть разные тренеры. Кого-то игроки уважительно называют «дядя Вова», потому что он действительно находит с ними общий язык, завоевывает искреннее уважение. А другого не будут называть вообще никак. Дядя Вова – это, понятно, про Юрзинова-старшего. Очень благодарен Валерию Польшакову. И моему первому еще витебскому тренеру Валерию Михайловичу Кузнецову. Уже за то, что терпел меня. Я же в юности хулиганом был. Не то чтобы совсем уж сорви голова, но хулиганистым. Хотя и интеллигентным.

Родине

Легко ли далось возвращение на родину? В общем, да, нюансы были мелкими. Тем более что карьера-то продолжалась, а в середине 2000-х наша экстралига была очень приличного уровня, на одном коньке не покатаешься. Что говорить, если в 2007-м в Секешфехерваре в финале Континентального кубка обставили и финнов из «Ильвеса», и россиян из «Авангарда».

Хотя я же, по большому счету, родину никогда не забывал, в сборную приезжал при любой возможности. И все-таки осуществил мечту: пусть и не стал чемпионом, но в двух Олимпиадах участие принял. Заряд эмоций получил мощнейший, особенно по итогам известного матча со шведами в 2002-м. Это незабываемо, запись матча, понятно, есть в домашней коллекции, периодически пересматриваю. Правда, в последние годы все реже. Достойно мы тогда играли. Везение – далеко не единственное слагаемое того нашего громкого успеха.

Кстати, еще один матч в составе сборной, который глубоко засел в памяти – олимпийская квалификация в Риге в 1996-м. Ночь накануне не мог уснуть – настолько хотелось выиграть и в конечном итоге пробиться на Олимпиаду. Видимо, подобные чувства переполняли не только меня, но и партнеров, потому что в итоге пробились.

Китае

Окончание игровой карьеры и начало тренерской далось не так легко, как мог ожидать. Верно говорят, что хоккеисту-ветерану только кажется, что он все знает о методике тренировок. Но одно дело из года в год повторять упражнение. Совсем другое – знать, когда какое делать, составлять микроциклы, разрабатывать программы, режимы. Это приходит только с опытом.

Период работы с китайским клубом и сборной был потрясающе интересным и полезным. Начнем с того, что я впервые выступил в роли главного. То есть, считай, повторил шаг, когда 14-летним перебрался из Витебска в Минск – свобода, ответственность. Конечно, уровень подопечных в Китае был, прямо скажем, не очень. Игры после третьей, когда уже все понял и иллюзий не питал, записал: «Наверное, я стану единственным тренером, который не выиграет за сезон ни матча». Уровень японских и южнокорейских клубов в Азиатской лиге был явно на порядок выше. Но ошибся – однажды все-таки выиграли. И после той победы клуб не повторял этот успех года три.

Счастье

Как там говорится о предназначении мужчины: посадить дерево, построить дом, вырастить детей? Деревьев пересадил уже, наверное, штук двадцать, дом тоже стоит. Детей вот пока еще не совсем вырастили, это текущая задача. И мой тренерский «матч со шведами» пока не состоялся. Надеюсь, он еще впереди.

Из интервью мамы нападающего Лилии Ковалевой газете «Прессбол» (№1208, 17.08.2001):

Семья Ковалевых в Витебске известна многим. Основную славу на спортивном поприще снискал, конечно, сын. В составе белорусской хоккейной дружины нападающий под номером «13» по бомбардирским показателям закрепился на второй позиции, сразу после Андрея Скабелки… А еще раньше в областном центре гордились земляком – чемпионом Спартакиады народов СССР-82, чемпионом мира среди молодежи-86, чемпионом СССР-90, -91, игроком основного состава сборной Советского Союза. Незадолго до того, как в словацком Попраде в 94-м белорусская сборная начала свое восхождение в элиту мирового хоккея, сыновнюю известность стала догонять и мама Андрея, Лилия Петровна. В июле 93-го в возрасте 53 лет простая медсестра, доселе не державшая кисти в руках, вдруг начала рисовать. Свой невесть откуда появившийся дар она объясняет так: «Небеса подарили мне талант за милосердие»…

…Как Андрей относится к вашему увлечению? Снисходительно или с пониманием?

- Вначале он скептически смотрел на мои художества. А сейчас доволен. Кое-что «из Ковалевой» есть и у Андрея. Иногда свои картины я дарю сама, иногда он берет то, что ему нравится. Сын чувствует красоту, понимает искусство. Жене его ближе акварельные работы, нежные, светлые. А Андрюшу привлекает то же, что и меня сейчас, – масло. Поддерживает меня как меценат…

…Я мать хоккеиста, поэтому очень люблю этот вид спорта. Даже если белорусская команда играет без участия Андрея, я все равно смотрю и переживаю. Могу припомнить кое-какую статистику, разбираюсь в острых моментах. Ну а если Андрей на льду, становлюсь такой же фанаткой, как одна его поклонница из немецкого Крефельда, что колесила за ним по всему свету. Я кричу, капли принимаю. Это что-то невероятное! Конечно, потом мне звонят мои приятельницы, друзья: «Ой, мы так болели! Такая игра была!» Когда выигрывают, это слышать приятно. А когда проигрывают – печально и грустно. В последнее время поводов для грусти, как известно, было больше. Ну что я могу сказать? Надо выстоять, выдержать, пройти через все трудности и... снова оказаться в группе «А». Думаю, что Андрей еще достаточно силен, чтобы помочь белорусской сборной. Столько лет он играет за команду и никогда ее не подводил.

Многие ждут от вас универсального рецепта, как воспитать чемпиона?

- У меня не было слепой материнской любви. Я сразу воспринимала его как маленького моего сына, как человека. Он рос эдаким мужичком. До шестнадцати лет мы поднимали его вместе с мужем. А потом Андрея забрали в школу со спортивным уклоном в Минск. Он жил в общежитии и учился в хоккейном спецклассе. С 1-го по 8-й класс в журнале были только отметки «хорошо» и «отлично». И Андрей за 20 минут успевал делать все уроки. Потому что прослушивал на занятиях тему – и этого было достаточно, чтобы сразу запомнить. Ну, а в Минске, конечно, контроль исчез, и там он в учебе съехал. Во втором классе сын окончательно выбрал хоккей и уже не расставался с ним. И если простуживался, то говорил: «Мама, школу я пропускаю, – у меня же температура 37. А на тренировку пойду обязательно».

Думали ли вы, что хоккей станет делом его жизни?

- Я бы даже сказала, смыслом его жизни... Нет, я только была убеждена, что этот вид спорта вырабатывает мужской характер, твердость. Конечно, просто счастье, что он так быстро нашел себя. Для каждого человека это очень важно.

Не охали при мальчишеских ушибах, синяках?

- Нет! В шесть лет он катался на коньках на асфальте и если падал, то никогда не плакал. Я считала, что это в порядке вещей. Царапины, шишки – не беда, это же мальчик!

В детстве «мужские шрамы» имеют и другое происхождение...

- Я всегда считала, что в драках надо давать сдачи. Хотя мамы соседских детей вопрошали: «Чему вы, медсестра, учите ребенка?» Да, в этой жизни надо уметь постоять за себя. Я сыну и сейчас говорю: «Дочку Анечку научи, чтоб всегда была с кулачками, не кисейной барышней. Она маленькая, хрупкая, но в обиду себя давать не должна».

В те времена дорого стоила хоккейная амуниция?

- Ой, доставалось нам такое старье! Все приходилось латать: и краги, и наколенники, и налокотники. В общем, хоккейные доспехи зашивались и служили не одному поколению. Только какие-то футболочки давали поновее, а все остальное – старенькое. Но дети не замечали этого, они были влюблены в хоккей. А мы – тем более. Коньками обеспечивала школа, точили их сами тренеры. У нас тогда и возможности не было на спортивное увлечение выкраивать деньги.

Когда сын жил в столице, вы частенько наведывались с проверками?

- Я всегда приезжала, предупредив его о своем визите за день-два. Без унизительных «облав». А как иначе! У них же могут быть свои планы, а тут я появлюсь, что называется, как снег на голову. В общем, уважала в сыне личность. Да и волноваться у меня не было оснований: Андрюша, со слов Валерия Польшакова, его минского тренера, первым приходил на тренировку и уходил последним. Вот когда уже уехал за границу, у меня появилась грусть: не позвонишь, не сядешь на поезд, если соскучишься. Но что же делать? Это неизбежность – дети взрослеют и идут своим путем. Знаю, что сейчас у него все здоровое, но свое: отношение к делу, к жизни, к семье...