Александр Матерухин: какой я ветеран? У меня только карьера в гору пошла!

«Готов к дебюту за сборную Беларуси в 36 лет»

Вам уже 35 лет, но текущий сезон самый удачный в вашей карьере. Откуда такой всплеск? В чем причины подъема?

- Причин как таковых нет. В этом сезоне мне больше доверяет тренер. Я так же мог набирать больше очков и в предыдущие годы, но у меня было гораздо меньше игрового времени. Так что никакой тайны тут нет.

Иными словами, ваша игра в текущем сезоне – немой укор всем тем тренерам, которые не доверяли вам?

- Наверное, они могли бы мне чуть больше доверять. Дать шанс показать себя, и уже после этого оценивать. Трудно себя проявить, если тебя изначально видят в четвертом звене. На самом деле у меня нет претензий ни к кому, просто сейчас пришел тренер, который дает мне играть. И пока всё складывается очень удачно.

У вас достаточно разнообразный опыт, в том числе несколько сезонов в низших лигах Северной Америки…

- Опыта у меня давно хватало для того, чтобы играть спокойно. Но достаточно игрового времени, чтобы раскрыться полностью, дали только сейчас.

В какой момент поняли, что в этом сезоне на вас серьёзно рассчитывают?

- Крэйг Вудкрофт поначалу тоже меня мало знал. И в предсезонных матчах бывало, что я мало играл. Пробовались разные сочетания, все-таки шла подготовка сборной Беларуси к квалификационному олимпийскому турниру. Поэтому, вероятно, в то время я играл меньше, чем обычно. Не стоит забывать, что наш главный тренер является также вторым тренером сборной. Осознание пришло через матчи, когда играл немного, но регулярно выходил в большинстве. Со временем стали выпускать всё чаще и чаще.

Вы наблюдали за игрой сборной Беларуси со стороны?

- У меня еще год спортивного «карантина». Я смогу выступать за сборную Беларуси только по окончании следующего сезона.

То есть в 36 лет, вполне может быть, состоится ваш дебют за сборную Беларуси?

- Почему нет? Как раз там и «выстрелю».

«Всем говорю, что буду играть до 40 лет»

После третьего-четвертого звена сложно перестроиться на игру в ведущей тройке?

- И в чемпионате Беларуси, и в Северной Америке я играл достаточно прилично. Всегда и везде забивал много. Да и в КХЛ, когда меня первый раз подняли из фарма в «Динамо», я сразу стал забивать. Может быть, если бы я был моложе, то стал бы больше рефлексировать, когда мне не доверяли. Но я знал, что если мне дадут шанс, то я смогу себя проявить.

Возможно, если бы лет восемь назад вы подписали контракт с каким-нибудь клубом КХЛ, то карьера сложилась бы гораздо ярче… Нет досады по этому поводу?

- Иногда такие мысли закрадываются, конечно. Но все сложилось так, как, наверное, и должно было сложиться. Я всем говорю, что до 40 лет буду играть, а дальше посмотрим. Если с детства «физика» заложена, то её хватит надолго.

В любом случае, после 30 лет организм работает совершенно иначе.

- Надо просто побольше отдыхать – ничего страшного. Понятно, что я не буду сейчас как 18-летний мальчик бегать по сто километров. Но я знаю, что сейчас я готов нормально двигаться – это самое главное. А всё остальное есть, и я не думаю, что оно куда-то пропадёт.

Ветераном себя совсем не ощущаете?

- У меня только карьера в гору пошла, какой я ветеран? Я себя ощущаю гораздо моложе своих лет.

В свою личную статистику часто заглядываете?

- Конечно слежу. Не скажу, что каждый день, но периодически посматриваю. Хотя, наверное, каждый игрок и сам прекрасно знает свою статистику. Некоторые говорят «нет, я не слежу за своей статистикой». Но как это может быть? Играть в хоккей и не знать свою статистику? Полный бред. Спроси любого – каждый про себя знает.

Бывают ещё случаи, когда хоккеист отдал голевую передачу, а ее не отметили в протоколе…

- Ну да. Игрок отдал две передачи, ему не записали, и он спокойно к этому относится. Сейчас первым побежит узнавать, почему ему не записали эти передачи. Все проверяют. Это нормально. Мы для этого и играем в хоккей: выигрывать, набирать очки, забивать и отдавать передачи.

После того, как вы стали лучшим бомбардиром команды, отношение партнеров изменилось? Может быть, стали больше играть на вас на площадке или в раздевалке советоваться?

- Нет. Мы давно знаем друг друга. Я в Беларуси около десяти лет играю. Ко мне и так хорошо все относились, куда уж лучше-то?

«У меня два дома: Украина и Беларусь»

Ваша первая родина – Украина, Киев. Наверняка, знакомы с Николаем Жердевым?

- Нет. Я и с Бабчуком-то толком не знаком. Я уехал в Северную Америку в 17 лет, когда Жердеву было 14. Да и за сборную Украины он никогда не играл. Может быть, поэтому и не пересекались.

Вы тоже могли еще в детстве получить российское гражданство.

- Никогда об этом не задумывался. Я и о белорусском гражданстве не задумывался. Когда вернулся из Северной Америки в Могилев и женился на местной уроженке, то пару раз мысли проскакивали, но не более того. Впервые всерьез задумался о смене гражданства, когда в минском «Динамо» главным тренером был Любомир Покович. Он хоть и мало выпускал меня на лед, но серьезно на меня рассчитывал – это я точно знаю.

Решение сменить гражданство трудно далось?

- Если бы ситуация в Донбассе была иной, вполне вероятно все сложилось бы по-другому. Скорее всего, до сих пор бы играл за «Донбасс» и ни о каком другом гражданстве не задумывался. Но так как там сильно накалилась обстановка, я вернулся в Беларусь. И не сразу в главную команду, а через фарм-клуб. Это было мое второе возвращение, так как непосредственно перед обострением обстановки на Донбассе я договорился об одностороннем контракте с украинским клубом, в то время как в Минске мне предлагали двухсторонний. Но тут случилось то, что случилось и я вернулся к варианту с «Динамо».  Естественно опять пришлось ехать в фарм-клуб, так как комплектование команды было уже почти завершено. Но по ходу сезона меня вызвали в «Динамо» и больше в дочернюю команду я уже не возвращался. А перед следующим сезоном мне предложили сделать белорусский паспорт, и, учитывая, что я около 10 лет играл в Беларуси и моя жена из Беларуси, я согласился. С одной стороны решение далось легко, а с другой – Киев навсегда останется моим родным городом, моим домом. Можно сказать, что сейчас у меня два дома.

Хоккейную команду «Донбасс» часто вспоминаете?

- Очень часто. И не только я. Знаю много хоккеистов, игравших в «Донбассе». И легионеры, и не легионеры, и даже видеооператоры, которые там работали – все вспоминают время в «Донбассе» с восхищением. Нисколько не преувеличиваю – условия там были созданы высшего уровня. И город был отменный и очень красивый. Все, кто приезжал – всем нравилось, все были в восторге. Скажу больше, я поиграл во многих командах, и многие команды разделены на группы игроков. В «Донбассе» такого не было, невзирая на национальность и характер. Все были вместе. К сожалению, все это в прошлом. 

Неужели не было недовольных, которые по отъезду начинали писать мемуары под лозунгом «как страшно было жить»?

- Нет. Вряд ли найдется хоть один человек, которому не понравилось жить и играть в Донецке. Условия там были созданы для всех и для каждого.

«Вудкрофт всегда настраивает нас, что «Динамо» на правильном пути»

Минское «Динамо» тоже не обделено вниманием. Более того, эта команда является национальным достоянием страны, за которым внимательно наблюдают на самом верху государства. Довелось увидеть президента Беларуси в раздевалке команды?

- В раздевалку он не приходил, но знаю, что болеет и переживает за команду очень сильно. Кажется, приходит на некоторые матчи лично.

Особая атмосфера на этих матчах ощущалась?

- У нас дома всегда атмосфера особая. Когда после аншлагов на некоторые матчи приходят 10-12 тысяч болельщиков, то сразу чувствуется – «люди не пришли». Но в любом случае атмосфера на домашних играх у нас шикарная. Наш фан-сектор отлично поддерживает команду на любом матче.

Минск снова первый. Посещаемость: как ходят на матчи КХЛ в сезоне 2016/17

Слышали о том, что и спрос с «Динамо» большой, и бывает недоволен любимой командой президент страны?

- Конечно, ему хочется, чтобы команда не проигрывала, а чего-то добивалась. Всё-таки хоккей в Беларуси считается национальным видом спорта.

Минское «Динамо» сейчас находится в зоне плей-офф, но в плотной группе нескольких команд и одна игра может, как поднять на 4-5 место, так и опустить на 9-10. Это нервирует или просто держит в тонусе?

- Запас очков, конечно, никогда не помешает. Но мы не нервничаем, а просто более ответственно подходим к каждому матчу. Тренеры нас всегда настраивают, что команда на правильном пути. Как говорит наш тренер: «Если будем выполнять, что от нас требуется, то можем обыграть любую команду». Так оно и происходит.

Разговор с тренером происходит через переводчика?

- У нас в команде всего пара человек не знает английский, поэтому особых проблем не возникает. И мы уже знаем, что тренер от нас требует, а если что-то появляется новое, есть переводчик, который может подсказать. 

«Динамо» играет в схематичный хоккей»

Когда говорят, что минское «Динамо» это, прежде всего, базовый клуб для сборной страны, нет ли здесь доли лукавства? Какие задачи ставятся перед клубом?

-  В любом случае никого не устроит, если команда будет плохо выступать. О каком базовом клубе речь, если будут одни поражения. Пересечение интересов сборной и «Динамо», конечно, есть, но, наверное, правильнее будет сказать, что все лучшие на данный момент белорусские игроки в команде, а не то, что «Динамо» – это тренировочный клуб для сборной. Лучшие игроки в «Динамо», но есть масса молодых хоккеистов, которые готовы претендовать на место в составе. Игроков хватает, но не всех можно сразу взять.

Получается сейчас в «Динамо» ставка на опытных хоккеистов?

- На самом деле наоборот. В этом сезоне тренеры больше доверяют молодым.

Особенно Александру Матерухину.

- Ну да. (Улыбается.) И опытным тоже доверяют. Сейчас играют все. Лопачук, Амброжейчик, Карабань – я помню, как эти игроки попадали в состав на матч, но выходили на лёд считанное количество раз. Сейчас в команде осталось мало легионеров. Три человека и я, остальные – белорусские игроки. А раньше было и семь, и восемь, плюс натурализованные белорусы.

При этом лимит на легионеров для «Динамо» не действует.

- Не действует. Но сама федерация хоккея Беларуси и руководство клуба решили, что не должно быть в команде много легионеров. Насколько я знаю, есть некий указ, что в «Динамо» не должно быть более пяти легионеров. И это, наверное, правильно. Раньше было и десять легионеров, но «Динамо» в плей-офф не попадало. Ну и какой смысл тогда? Лучше пусть белорусские игроки набираются опыта. В этом сезоне легионеров как никогда мало, и вроде бы неплохо играем и всех все устраивает.

Некоторые легионеры, в том числе и Эллисон, в прошлые сезоны получали очень много игрового времени. Нет какого-то непонимания или недовольства у них на этот счёт?

- В этом сезоне мы полноценно играем в четыре звена. Нет такого, как в прошлые сезоны, что первое звено выходит через смену, а четвертое играет пять минут. Крэйг Вудкрофт, когда пришел, сразу сказал, что будет менять систему игры полностью.

Наверное, некоторым это не понравилось?

- А как может не понравится, если команда выигрывает? Может отдельным игрокам это и не очень понравилось, но большинство ребят довольны. Все играют много, все в игре. Все знают, что будут играть и не думают «опять выйду два раза на лёд и ничего не смогу сделать».

Что ещё кардинально изменилось в «Динамо» в этом сезоне?

- Стало больше дисциплины. Прежде всего игровой. Если раньше допускалось какое-то своеволие на площадке, то сейчас мы играем более схематично. Есть схема и она работает.

«Хочу сыграть с сыном в одной команде»

Удивительно слышать про успешность схематичной игры. Например, Вячеслав Быков считает, что игрокам надо давать больше свободы для импровизации и говорят, что сейчас больше «серых» игроков. А вы говорите, что играть по схеме гораздо лучше…

- Я читал это интервью. Мне кажется, что Вячеслав Быков имел ввиду детский хоккей. Там можно и нужно ошибаться. Мой сын сейчас так же занимается хоккеем, и я ему постоянно повторяю: «Лучше потеряй шайбу, но попробуй что-то сделать». В детском хоккее надо не бояться брать игру на себя, чтобы потом во взрослом многие вещи получались автоматически и уже можно было думать о схемах и тактиках. А если ребёнку запретить в раннем возрасте ошибаться, то он ничему не научиться и тогда во взрослом хоккее ему вообще нечего делать. До определенного возраста надо играть в удовольствие.

Сыну сейчас сколько лет?

- Десять.

Не мечтаете сыграть с сыном в одной команде? Через пять лет, когда вам будет сорок, ему будет пятнадцать.

- Задумывался об этом. Было бы интересно хотя бы пару игр с ним «зацепить». Посмотрим. Дай Бог, чтобы у сына все получилось.

khl.ru