Интервью 26 июля 2019

Франсис Паре: «В Минск меня звали еще 6 лет назад»

Интервью новичка «Динамо» газете «Прессбол». 

Нападающий Франсис Паре стал первым иностранным новичком минского «Динамо» в ходе нынешнего межсезонья. 32-летний франкоканадец обладает большим опытом выступлений в КХЛ: он защищал цвета магнитогорского «Металлурга», челябинского «Трактора», братиславского «Слована», загребского «Медвещака», а последние два сезона провел в екатеринбургском «Автомобилисте». За карьеру Паре выиграл несколько престижных трофеев — Кубок Колдера с «Гранд-Рэпидс Гриффинс» в 2013-м, Кубок Гагарина с «Магниткой» в 2014-м и Кубок Шпенглера со сборной Канады в 2016-м. На прошлой неделе Фрэнсис прибыл в расположение «Динамо», а на днях в интервью корреспонденту «ПБ» подробно поведал о себе. 

— Что скажешь о первых днях в «Динамо»?

— Впечатлен профессиональным подходом. Видно, что об игроках в клубе заботятся, делают все, чтобы мы выступали как можно лучше. На тренировках много работаем.

— Смена часовых поясов дает о себе знать?

— Уже почти нет. В начале нынешней недели стало легче. А в первые дни и впрямь приходилось тяжело. Днем приходилось тренироваться, и организм чувствовал себя не очень хорошо. Но это нормально для такой ситуации.

— Одноклубников запомнил по именам?

— Нет. Во-первых, у меня с этим вообще проблемы. Во-вторых, здесь на сборе сорок хоккеистов. Очень много новых лиц. По именам-фамилиям знаю, может, человек десять. В этом плане есть над чем работать.

— Номер уже выбрал?

— Хочу взять 19-й. Это мое любимое число. Хотя, конечно, главное — получить контракт, а игровой номер — просто бонус. Я с детства восхищался игрой Стива Айзермана и Джо Сакика, выступавших под 19-м номером. Уважаю их и сейчас, но это число уже больше ассоциируется с дочкой Роуз, родившейся 19 сентября. Надевая форму, думаю прежде всего о ней — прошу ее защитить меня, придать энергии.

— Как ты получил предложение от «Динамо»?

— Вообще-то меня позвали в Минск уже третий раз. Впервые это случилось в 2013 году. Казалось, уже обо всем договорились, но потом динамовцы передумали, и я отправился в финский ТПС. В ходе того же сезона оказался в Магнитогорске, выиграл Кубок Гагарина, так что ни о чем не жалею — все сложилось хорошо. А в этом году переговоры продлились какое-то время — поначалу не было ясности с тренером и так далее. Но в середине прошлого месяца мы подписали контракт. 30 июня у меня день рождения, так что агент преподнес мне такой подарок.

— Крэйга Вудкрофта раньше знал?

— Лично — нет. Но общался с игроками, выступавшими под его руководством. В составе «Динамо» у меня тоже не было знакомых. Радует, что местные ребята хорошо владеют английским и всегда готовы прийти на помощь.

— Братьев Костицыных ты помнишь по выступлениям за «Монреаль»…

— Да. Я с детства болею за «Канадиенс», а Андрей и Сергей выступали там несколько лет и заслужили добрую память. Приятно оказаться с ними в одной команде. В Монреале все болельщики хорошо помнят братьев. Когда я рассказал приятелям, что еду в Минск, они сразу же воскликнули: «О, там же Костицыны!»

— Ты родился в Лемуане. Это пригород Монреаля?

— Да, в пяти минутах езды от «Белл-центра», домашней арены «Канадиенс». Лемуан находится через реку от Монреаля, но формально считается уже другим городом.

— В какой семье ты рос?

— Мои родители — простые люди. Они работали в школе, присматривали там за детьми. Мама с папой многим пожертвовали, чтобы я мог играть в хоккей.

— Например, чем?

— Иногда вставал вопрос: поехать всей семьей в отпуск или же купить за эти деньги хоккейное снаряжение? И выбирали последнее, стоившее немало денег. На курортах мы бывали не так уж часто, зато я мог спокойно заниматься хоккеем, который очень любил. Родители дали мне всю любовь, которую только можно представить, и я им благодарен. Еще у меня есть младшая сестра, она работает в банке. Очень умная и красивая девушка, горжусь ей.

— Твой родной язык — французский?

— Верно, в семье говорили исключительно на нем. Английского я в детстве вообще не знал — выучил его в 21 год, когда переехал в США и попал в фарм-клуб «Детройта». У нас в провинции Квебек «инглиш» используется не так уж много. Можно проехать всю ее территорию и вообще не прибегнуть к английскому. Даже многие молодые люди совершенно им не владеют. Это даже удивительно. Я не то чтобы завидую другим странам, но вижу, что в Беларуси, России многие учат язык, и это правильно. Мы в Квебеке сами себя ограничиваем. Хотелось бы, чтобы в нашей провинции изучению английского уделялось больше внимания.

— Квебек сильно отличается от остальной Канады?

— Однозначно, и не только в языковом плане. Не зря мы хотели отделиться, провели в свое время два референдума. В нашей провинции население, я бы сказал, более европейского менталитета. Приезжаешь в Монреаль, Квебек и видишь, что люди кругом улыбаются, довольны и счастливы. В Торонто же совсем другая атмосфера, не такая дружелюбная. Там темп жизни выше, стресса больше, народ напряженный. Впрочем, обобщать тоже не хочется. Хорошие люди есть везде — и в Канаде, и в России, и в Беларуси.

— В «Динамо» можно с кем-то поговорить на французском?

— Его знает специалист по физподготовке Адриан Вальво, он ведь из Франции. А еще — профессор пинской лаборатории, в которой мы сдавали тесты. В первые дни я чувствовал себя не очень — устал после перелета, тосковал без семьи. Общение на родном языке здорово встряхнуло.

— Как относишься к идее о независимом Квебеке?

— В принципе положительно. Раньше вообще ее поддерживал. Сейчас занят хоккейными делами, так не сильно слежу за новостями. Но, скажем, моя теща долгое время принимала активное участие в этом движении. Сейчас страсти немного утихли, а вот в 90-х идея о независимости была очень популярна. Тогда на референдуме сторонникам отделения не хватило одного процента голосов. Что ж, на все есть причина — говорили, что Квебек не готов к суверенитету… Хотя, побывав в Европе и увидев маленькие страны, я стал в этом сомневаться. Если может Словакия, что мешает нам? Хотя Канада тоже дала моей провинции многое. А вообще в мире полно проблем, и отделение Квебека — точно не главная из них.

— Квебекская сборная на мировой арене добилась бы многого?

— О, это было бы замечательно. Думаю, выступили бы лучше, чем Франция или Австрия. Ведь в НХЛ много франкоканадцев.

— За «Монреалем» ты по-прежнему следишь внимательно?

— За каждым матчем! Из Европы, правда, это делать непросто из-за разницы во времени, но смотрю обзоры по утрам. Весь нынешний состав «Канадиенс» не назову, однако лидеров, разумеется, знаю. Много читаю о любимой команде и надеюсь, что скоро она наконец вновь выиграет Кубок Стэнли.

— В каком возрасте ты начал заниматься хоккеем?

— В три или четыре года. Поначалу играл на заднем дворе нашего дома с папой и дедушкой. А если бы не хоккей — стал бы, наверное, пожарным. Даже лет в двадцать, когда у меня не было контракта, подумывал все бросить и пойти работать в пожарную службу.

— Расстроился, что тебя не задрафтовали?

— Это не помешало сделать хорошую карьеру. Если бы выбрали на драфте, то права на меня имела бы лишь одна команда НХЛ. А так контракт мог заключить любой из 30 клубов. И мне дал шанс «Детройт» — правда, в НХЛ я так и не дебютировал.

— Сильно жалеешь?

— Это был не мой выбор. Я с удовольствием провел бы 20 сезонов в НХЛ, стал бы суперзвездой. Но не получилось. Особых сожалений нет, своей карьерой я доволен.

— В фарм-клубе «Детройта» «Гранд-Рэпидс Гриффинс» твоим тренером был Курт Фрэйзер. Знаешь, что в свое время он работал со сборной Беларуси?

— Нет, об этом он ничего не рассказывал. Вообще Курт — хороший человек. В прошлом сезоне не мог поверить своим глазам, когда узнал, что он работает в КХЛ. Фрэйзер возглавил «Куньлунь» уже после того, как мой «Автомобилист» встречался с этой командой, поэтому увидеться с ним не удалось. Надеюсь, получится в новом сезоне.

— В том же «Гранд-Рэпидс» твоим одноклубником был Сергей Колосов…

— Хорошо его помню, большой такой парень. Он тогда не очень хорошо говорил по-английски — и я тоже. Поэтому мы разговаривали мало, тем не менее вполне ладили.

— В 26 лет ты уехал в Европу. Потерял надежду пробиться в НХЛ? — Можно сказать и так. С «Гранд-Рэпидс» я как раз в том году выиграл Кубок Колдера, после чего решил, что фарм-клуба с меня достаточно и надо посмотреть мир. Считаю, это лучшее решение в моей жизни. Познакомился с новыми людьми, культурами и традициями. Выступления в Европе сделали меня лучше как игрока и человека. Принимая предложение из-за океана, особо не колебался. Я все равно не был близок к НХЛ.

— Первым твоим европейским клубом стал финский ТПС…

— Поначалу было трудно, но затем втянулся. Появились друзья, да и вообще Финляндия ближе всего к Канаде из знакомых мне европейских стран. Язык, правда, совершенно непонятный, зато похожий климат… Не зря я потом вернулся в Турку и провел там еще один сезон.

— КХЛ по сравнению с финской лигой стал шагом вперед?

— Здесь у игроков больше мастерства, и хоккей открытый. В Финляндии все очень структурировано, играть тяжело.

— Где в Европе ты чувствовал себя комфортнее всего?

— В Женеве, там ведь говорят по-французски. Загреб — тоже классный город. В Хорватии отличные люди и превосходный кофе. А еще там родилась моя дочь.

— А где пришлось особенно сложно?

— В Братиславе. Я никак не мог найти свое место на льду, подолгу не играл. Хотя сам город симпатичный, до Вены 40 минут езды.

— До «Слована» ты защищал цвета челябинского «Трактора» и опоздал на предсезонный сбор команды из-за свадьбы…

— Верно. Странная ситуация. Я пропустил неделю — на следующий день после свадьбы вылетел в Россию. Но в клубе были недовольны. Морально чувствовал себя подавленным, поэтому играть было сложно. Возникало желание вообще бросить хоккей. Без должного настроя нельзя выходить на лед, и меня перестали выпускать. Хотя первый сезон в Челябинске получился нормальным.

— Ты говорил, что тогдашний тренер «Трактора» Андрей Николишин не любит иностранцев…

— Ну, я не играл, Мартина Ружичку коуч перевел в четвертое звено, еще одного легионера убрали в начале сезона… Но вспоминать об этом не хочется, все уже в прошлом. Сейчас нужно сфокусироваться на том, что будет.

— В то же время ты утверждал, что в России к хоккеистам относятся, как к королям?

— К легионерам — да. Заботятся о том, чтобы им понравился город, чтобы у них остались хорошие воспоминания от страны. Русские чувствительны к тому, что о них думают. В Северной Америке совсем другой подход: не нравится — езжай домой. Сейчас я в Беларуси, но в любом случае рад, что остался в КХЛ. Звали вернуться в «Серветт», но в Швейцарии выступать еще не готов. Может, потом…

— Сожалеешь, что твои бывшие команды «Медвещак» и «Слован» уже не играют в КХЛ?

— Мне Вудкрофт сказал лишь пару дней назад, что словаки покинули лигу. Я и не знал. Жаль, Загреб и Братислава — приятные города, которые отличаются от России. Но нужно, чтобы зарплату платили вовремя. В обоих клубах у меня был странный опыт, когда приходилось бороться за деньги… Это бросает тень на репутацию всей лиги. Если КХЛ хочет конкурировать даже не с НХЛ, а чемпионатами Финляндии, Швеции, Германии, такого быть не должно.

— С Минском как городом ты знаком?

— Не особенно. Сейчас меня встретили в аэропорту и сразу же повезли в Пинск. А в прошлые сезоны выступал здесь часто, но возможности прогуляться не было. Хотя пару раз, помню, ходили в какие-то рестораны. Но когда оказывался на арене, чувствовал эту атмосферу, думал, что однажды точно окажусь в «Динамо».

— Ты выигрывал Кубок Колдера, Кубок Шпенглера и Кубок Гагарина…

— У меня есть уменьшенные копии этих трофеев. Все они по-своему ценны. К Кубку Колдера я шел пять лет. А вот Кубок Гагарина с «Магниткой» завоевал в первый же сезон в КХЛ, через три или четыре месяца после переезда в лигу. Тогда даже не понимал, как мне повезло. Сергей Мозякин был в отличной форме, много забрасывал, ну и вообще все сложилось для большого успеха. Сейчас уже вижу, как это сложно — выиграть такой приз… Что касается Кубка Шпенглера, то он тоже принес много эмоций. Рождественское настроение, за турниром наблюдали дома в Канаде…

— Пару лет назад ты говорил, что хочешь наконец провести целый сезон в одном клубе КХЛ. В «Автомобилисте» удалось…

— Да, даже два года. Но сейчас они не предложили продлить контакт. Что ж, это бизнес. А полный сезон я мог провести и раньше в Загребе. Увы, там не платили, поэтому пришлось уйти.

— Как сложилась бы твоя карьера, если бы КХЛ не существовало?

— Наверное, пил бы сейчас хорошее пиво в Германии. Или доигрывал дома в Монреале, параллельно ища работу.

— Где ты познакомился с женой?

— В ресторане, она меня обслуживала. К тому же у нас были общие друзья. Списались в фейсбуке — и уже десять лет вместе. Дэйзи — главный человек в моей жизни, мы делаем друг друга лучше. Сейчас супруга с дочкой планируют приехать в конце августа, как раз перед стартом сезона в КХЛ. Она многое слышала о Минске и с нетерпением ждет возможности увидеть город. Ну а дочке в сентябре исполнится три года. Она говорит по-французски, немного по-английски, чуть-чуть понимает русский. Спокойная девочка, плачет мало.

— Какие ожидания связываешь с новым сезоном?

— Есть желание прогрессировать с каждым днем, помогать команде быть конкурентоспособной. Хочу, чтобы Минск гордился своим «Динамо». А за пределами площадки — пусть моей семье в Беларуси будет хорошо. Мы изучим город, культуру, отведаем вкусной еды и приобретем здесь друзей.

 

К списку новостей

Другие новости рубрики
Последние новости других рубрик
Регистрация

Динамо-Минск
У вас уже есть аккаунт? Войти
Авторизация
Восстановление пароля
Впервые на нашем сайте?Пройти регистрацию