Глоток свежего воздуха

Защитник Джонатон БЛУМ пополнил состав минского «Динамо» в ноябре — и пришелся ко двору, почти сразу же став ассистентом капитана команды. 30-летний хоккеист обладает солидным опытом: в НХЛ он провел 110 матчей за «Нэшвилл» и «Миннесоту», а в КХЛ выступал за «Сочи» и «Адмирал». Кроме того, год назад Блум в составе сборной США принял участие в Олимпиаде в Пхенчхане. При этом в жизни Джонатона были не только достижения, но и сложные периоды, и обо всем этом хоккеист рассказал вчера в интервью «ПБ».

30 января тебе исполнилось 30 лет. Как отпраздновал?

- Поужинали с парой одноклубников. Ничего грандиозного, на следующий день же была игра. По интернету пообщался и с семьей. Жена Эмили и двухлетний сын Джексон в начале января улетели в Америку, но перед отъездом спрятали подарок и 30-го сказали мне, где в квартире его найти. Это были пазл — охотно их собираю, — а еще мои любимые конфеты.

Тридцать лет — серьезный рубеж?

- Думаю, да. Прожил уже немало, знал и взлеты, и падения. В конце февраля у нас должен родиться ребенок — будет здорово во второй раз стать отцом. Надеюсь еще поиграть — с возрастом, конечно, придется закончить карьеру, но пока хочется насладиться хоккеем.

В Минске ты уже несколько месяцев. Всем доволен?

- Естественно. До этого ведь какое-то время вообще оставался без клуба. В «Динамо» же все пришлось по душе. Только жаль, что команда часто проигрывала и осталась без плей-офф. Я четвертый сезон в КХЛ и впервые не выступлю в Кубке Гагарина. Это огорчает.

В «Динамо» тебя очень быстро сделали ассистентом капитана. Это удивило?

- Меня брали сюда как одного из лидеров, опытного игрока. Но когда уже через неделю назначили ассистентом, был слегка в шоке. На тот момент еще только пытался запомнить всех по именам... Но в «Адмирале» я тоже исполнял эту роль, одно время был и капитаном. В юниорском хоккее — аналогично.

Трудно было влиться в команду в разгар сезона?

- Непросто. «Динамо» уже провело пару десятков матчей, а я тренировался дома в одиночестве. Понадобились семь-восемь матчей, чтобы набрать форму и чувствовать себя в своей тарелке. Потом стало проще.

Ты говорил, что Минск привлек стабильностью...

- В плане организации здесь все хорошо. Не нужно волноваться, заплатят тебе или нет. В других командах деньги могут задерживать. Я до сих пор не получил половину зарплаты за прошлый сезон в «Адмирале». В Минске с этим проблем нет. Жить здесь удобно, многие люди говорят по-английски. Большая разница с Россией — там сложнее объясниться в магазине, заказать такси... И на дорогах у вас спокойнее. Во Владивостоке водители носятся как сумасшедшие. А там ведь холмы — то вверх, то вниз...

Еще ты рассказывал, что российским клубам часто не хватает профессионализма...

- Доходило до того, что не было клюшек или перевязочного материала. Как в таких условиях вообще можно играть в хоккей? К счастью, в Минске в этом плане все отлично. Хотя и «Динамо» есть к чему стремиться.

Летом ты подписал контракт с нижегородским «Торпедо», но не провел в его составе ни одного матча. Что случилось?

- После проблем во Владивостоке не хотелось подвергать себя и семью риску. Тем более мы как раз узнали, что ждем второго ребенка. У «Торпедо» ведь тоже не все было хорошо с финансами, возникли вопросы. Уверен, мы приняли верное решение.

В «Адмирале» твоим тренером был Александр Андриевский...

- Мне он нравился как тренер и человек. Знаю, что в свое время Андриевский был здесь известным хоккеистом, выступал за сборную. Жесткий ли это тренер? Когда злится, то выглядит устрашающе, как большой медведь. У него прозвище — Бык. Но, когда узнаешь его получше, видишь, что это по-своему мягкий, искренний человек.

Владивосток ближе к Калифорнии, чем Минск...

- Да, Дальний Восток чем-то даже напоминал родные края. Тот же самый Тихий океан — правда, в Америке он чуть теплее. Кстати, домой я летал над ним — через Токио или Сеул.

Выступая за «Адмирал», ты вообще много времени проводил в самолетах.

- Ох, это тяжело. Помню, в плей-офф мы как-то встречались с «Сибирью» — по сравнению с другими городами КХЛ Новосибирск вроде довольно близко, но и туда лететь шесть часов. Самое сложное — смена часовых поясов. Приезжаешь в Москву, выходишь на лед, а по дальневосточному времени это два ночи. После второго периода хочется лечь и заснуть прямо в раздевалке.

Однажды ты получил травму во время исполнения буллита...

- Выкатывался на ворота довольно быстро, и голкипер сделал мне подножку. Шайба в итоге оказалась в воротах, а я ударился о бортик и сломал локоть. Два месяца потом не играл, а рука и сейчас порой болит. Голкипера же дисквалифицировали.

Вернемся к Минску. У тебя уже есть в городе любимые места?

- Ресторан тайской кухни — обожаю ее, острая. Еще хочу сходить в Музей Великой отечественной войны — жена с сыном там были, а я пока нет. Люблю историю, хотя о Беларуси знаю не так уж много. В курсе, что страна долго входила в состав России и СССР. Одно время и Германии, да? Немцы же дошли сюда во время войны?

Еще как... Скажи, парню из Калифорнии белорусской зимой тягостно?

- Да, скучаю по солнцу. Просыпаешься часов в девять, а за окном темно. Я никогда не жил в таком пасмурном климате. Во Владивостоке солнца гораздо больше, в Сочи тоже. В Америке Милуоки — довольно серый город, но и там бывают ясные дни. В Минске, по-моему, зимой их всего два-три за месяц.

Ты говорил, что хочешь стать лучшим защитником КХЛ. До этого далеко?

- По-моему, я играю хорошо. В последние годы постоянно был в лидерах лиги по числу времени на льду — по 28-29 минут за матч. И в «Динамо» смотрюсь неплохо.

Что скажешь о своей карьере в НХЛ?

- Рад, что поиграл там. Буду рассказывать об этом своим детям. Лишь небольшому проценту хоккеистов удается выйти на этот уровень. Конечно, я хотел бы и сейчас выступать в сильнейшей лиге мира. Но после неплохого сезона попал в фарм- клуб, а там были такие классные защитники, как Роман Йоси, Маттиас Экхольм, Райан Эллис. Они потом стали звездами НХЛ, и выделиться на их фоне оказалось непросто.

В «Нэшвилле» ты пересекался с Сергеем Костицыным?

- Да, какое-то время жили в одном номере. Классный парень! Мы с ним и сейчас часто вспоминаем тот период. Тогда Сергей еще не очень хорошо знал английский. Правда, и русскому меня не учил. Мы приходили в комнату, немного говорили — а потом надевали наушники и смотрели кино.

Твоя родная Калифорния — не самый хоккейный регион...

- Это правда, там слишком тепло. В округе было всего четыре или пять крытых катков, да и команд мало. Приходилось ездить куда-нибудь в Колорадо, чтобы участвовать в соревнованиях. Но мой отец любил хоккей, сам гонял шайбу с друзьями. И мне это передалось — вначале занимался хоккеем на роликах, а потом встал на коньки. Я никогда не увлекался бейсболом или американским футболом — только хоккеем и серфингом.

И как серфинг?

- Весело, но я бросил его лет в 14. Профессионалом точно не стал бы. Ребенком ты ничего не боишься, но сейчас мне кажется, что это занятие не такое уж безобидное.

Голливудских звезд встречал в родных местах?

- Нет. Лос-Анджелес все-таки далековато от моего дома. Я и в Голливуде-то бывал всего пару раз. Интересное место, но больше для туристов. Это для них устраивают туры, в которых из окна автобуса можно увидеть дома знаменитостей.

Есть ли у тебя прозвище?

- Просто Бламер. Моя фамилия ведь произносится как Блам. Это в «Адмирале» ее начали произносить Блум, а я не стал поправлять. Когда перед матчем идет объявление составов, вся арена кричит «Джонатон Блу-у-ум», и мне этот вариант даже понравился.

Правда, что ты вырос в еврейской семье?

- Вовсе нет, хотя многие почему-то так думают. Возможно, дело в том, что Блум — но не Блам! — и впрямь еврейская фамилия. А мама одно время проходила лечение в еврейской больнице.

Кем были твои родители?

- Отец — электрик, а мама работала секретарем в офисе. У меня есть старшие брат и сестра. А сестра-двойняшка погибла в 15 лет — дом загорелся, она спала, а никого рядом не оказалось... Я ужасно переживал. Через год у мамы обнаружили рак — врачи помогли, но несколько лет назад она умерла. Тогда я как раз проводил первый сезон в КХЛ, пришлось мотаться из России в Америку и обратно.

Юность у тебя была непростой...

- Да, тяжело... Но мой отец — сильный человек. Несчастья вообще здорово сплотили семью. И еще мне помогал хоккей — игра отвлекала от домашних проблем. Друзья, товарищи по команде тоже поддерживали.

Тебя жизненные трудности закалили?

- Понял, что жизнь коротка. Можно мирно спать в своей постели, а тут пожар — и все, конец. А недавно читал, как частный самолет в Калифорнии потерпел крушение, упал на дом, и находившиеся в нем два человека погибли... Так что нужно улыбаться и наслаждаться, пока живешь. Каждый день тебя может сбить на улице автобус.

Дэвид Бут рассказывал, что стал религиозным после того, как в его жизни возникли проблемы. А ты?

- Наоборот. Если бы бог существовал, разве он забрал бы невинную девушку 15 лет, а матери четверых детей послал страшную болезнь, в то время как многие злодеи и убийцы благополучно продолжают жить? Я не верю ни в высшие силы, ни в загробную жизнь. После смерти мы просто окажемся в земле.

Твоя жена тоже из Калифорнии?

- Из Чикаго. Интересно, что она три или четыре года служила в военной разведке. Круто, да? В 18 лет Эмили хотелось иметь большую цель в жизни... Так мы и познакомились — я играл в Нэшвилле, где располагалась ее часть.

В прошлом году ты выступил на Олимпиаде...

- Яркий эпизод в моей карьере. Никогда этого не забуду. Как раз год назад, 7 февраля, приехал в сборную США.

Скучаешь вообще по родине?

- Конечно. В Южной Калифорнии, где я вырос, всегда тепло и солнечно. Там рядом семья и друзья. Интересно, что и в Минске люди спрашивают меня об Америке. Помню, как-то мы с женой и сыном пошли в магазин. Какой-то человек услышал, что мы говорим по-английски, подошел и завязался разговор. Его интересовала жизнь в Чикаго — красиво ли там, хорошо ли платят, как обстоят дела с медициной и полицией. Минут десять расспрашивал меня обо всем — я так понял, он сам хочет поработать в этом городе.

Можешь остаться в «Динамо» на следующий сезон?

- Ну, если предложат контракт... Мне на самом деле здесь очень нравится. После сложностей в «Адмирале» словно вдохнул глоток свежего воздуха. Можно забыть обо всем и думать о хоккее. И город красивый, здесь возникает ощущение Европы.

Полный текст интервью читайте на сайте газеты.