Интервью 18 марта 2019

Илья Литвинов: «Россияне смеялись над моим «шо» и «гэ»

Большое интервью Ильи Литвинова для by.tribuna.com. К 20 годам он пожил в пяти городах и собрал много историй.

В этом сезоне через минское «Динамо» прошла куча хоккеистов – легионеры и белорусы, молодые и опытные. В общем, на любой вкус. Одним из тех, у кого получилось закрепиться в составе и сыграть большую часть матчей в КХЛ, стал Илья Литвинов, которому 17 марта исполнился 21 год. Сейчас нападающий считается перспективным белорусским хоккеистом. Не исключено, что из-за кадровых потерь в белорусской сборной Литвинов может отправиться в Астану на ЧМ вместе с национальной командой. Как минимум опыт игры за страну у Ильи есть – осенью прошлого года он играл в матчах Евровызова.

Сезон-2018/19 стал на нападающего дебютным в КХЛ. За регулярку хоккеист насобирал 49 матчей в лиге. Правда, Литвинов испытывал дефицит игрового времени: в среднем Илья проводил шесть с половиной минут на льду. За сезон нападающий набрал два очка – огорчил шайбой «Витязь» и заработал ассистентский балл в матче с «Трактором». Однако Литвинов больше всего запомнился громким обещанием разорвать как раз челябинскую команду. Кстати, слова не разошлись с делом – «Динамо» выиграло «Трактор» 3:1.

После непопадания «зубров» в плей-офф и серии против сборной клубов экстралиги нападающего отправили в «Шахтер», с котором хоккеист рубится в плей-офф. Чтобы подвести итоги дебютного сезона в КХЛ для Литвинова, Влад Воронин сгонял в Солигорск и разузнал много интересного из прошлого и настоящего белоруса.

Мы встречаемся 8 марта. Тут могут быть две причины: первая – твое сердце свободно, вторая – твоя половинка в другом городе. Что из этого правда?

– Все может быть. Честно говоря, не очень хочу выносить свою личную жизнь на публику. Мне нравится, когда все тихо и спокойно, поэтому пусть так все и остается.

Хоккеист Андрей Орловский говорил, что у тебя не отбоя от девушек. Так и есть?

– Не могу сказать, что какой-то чрезмерный наплыв. Бывает, пишут, спрашивают, как дела, как хоккей. Но, наверное, на данный момент я закрыт для общения с противоположным полом. Хотя стараюсь отвечать всем и совершенно не важно сколько лет человеку. Ведь многие переживают, желают удачи, иногда билеты на игру просят. Почему не помочь людям, если у них нет возможности купить квиток?

Пишут Вконтакте и Instagram?

– Да, чаще всего там. Некоторые вообще находят номер и звонят. В таком случае стараюсь обрубать все, так как могут позвонить во время сна. Стараюсь всегда спать в обед, поэтому ставлю телефон на авиарежим. Те, кто об этом знает, даже не беспокоят в такое время.

Лазил в Instagram и заметил, что у тебя два профиля. Зачем?

– Когда-то давно мой профиль взломали и заблокировали. Сразу же создал второй, потому что много друзей, переписок. Затем попросил друга, который уже сталкивался с похожей ситуацией, помочь вернуть первый профиль. Он написал в поддержку Instagram, и страницу вернули. Сейчас разрываюсь на два профиля, но основной тот, где больше подписчиков.

На одном из них наткнулся на пост, где ты просил перечислить деньги нуждающимся в помощи детям. Частенько сам жертвуешь?

– Да, бывает. Я по природе такой человек, если кто-то нуждается, мне трудно пройти мимо. Тем более если есть возможность оказать помощь какой-то копейкой, почему не сделать хорошее дело? В тот раз меня попросили выложить пост в Instagram. Думаю, о таких вещах нужно рассказывать, показывать людям. Кто-то ведь точно откликнется и поможет. Все зависит от человека, если захотеть, можно сделать.

IMG_7171.JPG

- Получается, ты щедрый?

– Что касается близких, тут даже не обсуждается. Родителям по гроб жизни обязан, они меня вырастили, всю жизнь обеспечивали. Пока жил в Питере на протяжении семи лет, каждую копеечку вкладывали в меня. На данный момент родители ни в чем не нуждаются, но все равно стараюсь какую-то часть денег отдавать им. Да и девушке периодически хочется сделать что-то приятное.

Какой самый запоминающийся подарок делал?

– Много всего было, но так сразу и не вспомню. Цветы – это классика, но вот из запоминающегося… Обычно скидываемся с папой и покупаем маме что-то большое.

***

Многие спортсмены жалуются на то, что в Солигорске скучно и абсолютно нечем себя занять. Какое у тебя впечатление от города?

– Я ведь приехал в Солигорск не для веселья, а добиться положительного результата с командой, поиграть в плей-офф. Хочется прежде всего себе доказать, что могу. По большому счету для меня это первый серьезный плей-офф. Пару лет назад играл за U-20, но мы попали на «Юность». Любой адекватный человек, который минимально разбирается в хоккее, понимает, что эти команды не сопоставимы по уровню, и результат игры заранее известен. В этом сезоне перед «Шахтером» стоят высокие задачи, и у меня есть возможность получить колоссальный опыт.

Как провести свободное время в Солигорске? Чем себя занять?

– Ой, с этим все сложно в Солигорске. Мне кажется, здесь вообще ничего нет. Конечно, можно сходить в кино, но по сути – это единственное развлечение. Сегодня у нас была тренировка, сбор назначили на 15:00. Поэтому проснулся, позавтракал, отдохнул, пообедал, затем прогулялся с ребятами и пошел на тренировку. Вот только-только освободился [19:00]. Осталось поужинать, немножко передохнуть и спать – готовиться к следующим играм.

Ты ведь во второй раз в Солигорске?

– Да, во время первого приезда пробыл здесь буквально две недели.

Получается, ты пожил в Могилеве, Гомеле, Санкт-Петербурге, Минске, Солигорске. Какой город считаешь родным и почему?

– На самом деле трудно определиться. В Могилеве все мои близкие, родные, какая-то часть друзей. В Питере прожил сознательную часть жизни, оттуда больше воспоминаний. Все-таки период с 10 до 17 лет – тот возраст, когда появляются друзья, плюс сам взрослеешь. В каком-то плане Питер – родной город, там тоже остались друзья, с некоторыми до сих пор поддерживаю связь. Точно это не Гомель и уж тем более не Солигорск. В Гомеле прожил полтора-два года, порой списываемся в социальных сетях с ребятами из команды, а тренер приезжал на игру со СКА. Наверное, отдам предпочтение Могилеву – там живут бабушки, дедушки, родители и братья с сестрами.  

То есть в Гомель ты переехал в 8 лет? Как родители отпустили в другой город?

– В Гомель переехал вместе с мамой и братом. Брат еще совсем мелким был. Сколько там… Года два или три. А вот папа из-за работы остался в Могилеве. Что касается Питера, туда уже поехал один, жил в чужой семье. Понятное дело, было тяжело, да и родителям отпускать ребенка на такое расстояние нелегко. Правда, меня регулярно навещали, то дядя приедет, то бабушка с дедушкой. В год поступления родители решили перебраться в Питер. Все-таки это самый важный этап в жизни подростка. Нужно было хорошо сдать экзамены, поэтому мама взялась за учебу и отправила меня к репетиторам. План был следующим: сдать экзамены и поступить в университет имени Лесгафта. Но к тому времени запретили легионерство в МХЛ, встал вопрос смены гражданства. Не стану скрывать: ждал и надеялся до последнего. Верил, что ситуация разрешится, и мне можно будет выступать за российскую команду без смены гражданства. Однако затем стало понятно, что этому не бывать, а менять гражданство не стал – выбрал Беларусь. Попал на сборы в Бобруйск к Павлу Перепехину, если не ошибаюсь, на тот момент U-20 выступала в ОЧБ, а мне все-таки рановато было играть в этой лиге. Все понравилось, классный коллектив, были созданы все условия. За короткий промежуток времени нашел общий язык с тренером. Однако через две недели пришел вызов в юниорскую сборную, и я уехал.

Хоть раз серьезно задумывался над тем, чтобы сменить гражданство?

– Со многими советовался, долго думал. Вообще, мне кажется, любой хоккеист мечтает играть за свою страну. По крайней мере, я об этом правда мечтал. Но на тот момент ни разу не сыграл, не был на сборах и даже джерси не надевал, но мне всего этого очень хотелось. С родителями долго обсуждали эту тему. Что касается тренеров из Питера… Они, скорее, советовали: решай сам, это твое будущее. Сейчас не жалею о решении. Бог его знает, как бы там сложилась моя судьба.

Давай поговорим о жизни в Питере. С какими трудностями столкнулся?

– Тяжело было, очень тяжело. Приезжаешь в большой город из Гомеля, Могилева. Сразу как-то потерялся, для меня это было чем-то космическим. Плюс громадные трудности испытал со школой. Если в Гомеле учился в самой простой [школе], где хоккеистам делали определенные поблажки, то в Питере была серьезная гимназия, где не прокатит просто отсидеться. Во-первых, сначала россияне смеялись над моим «шо» и «гэ», даже как-то немножко не воспринимали. Во-вторых, была проблема с русским – поначалу допускал много ошибок. Благо учительница вошла в положение и помогла. Она сама из Минска. Мы регулярно оставались и делали дополнительные задания. Буквально за полгода освоился, привык, отвык от белорусского за счет общения с другими. Это же как любой человек приезжает в Америку и за полгода учит язык, так и у меня с русским. Дело в том, что школа в Питере действительно была очень престижной. Плюс ко всему тренеру наши оценки были небезразличны. За двойку мог не пустить на тренировку. Он хотел, чтобы дети не только в хоккей играли, но и получали знания в школе.

Посещали мысли все бросить и вернуться домой?

– Не стану скрывать, да, были. Когда только-только приехал в Питер, прошел месяц, уехал гомельский тренер Олег Виолентий – вот тогда и задумывался над тем, чтобы вернуться. В команде было много хороших хоккеистов и пришло понимание, что теперь не только ты – лидер, а еще таких же 20 человек. Трудно было из-за масштабов города, совсем другой коллектив, другая жизнь – все другое. В какой-то момент не выдержал, позвонил маме и сказал, чтобы забирала. Больше не мог там находиться. Однако затем вмешался папа и настоял на том, чтобы остался. Он предложил два варианта: либо остаюсь в Питере и продолжаю тренироваться, либо заканчиваю с хоккеем. Возвращаться в Гомель смысла не было. Перед отъездом мы сильно разругались с руководством клуба.

50.jpg

Из-за чего?

– Естественно, в Гомеле не хотели, чтобы хоккеисты уезжали. Более того, нам пришлось выкупать права на себя. Не вспомню, о какой сумме шла речь, но ведущая пятерка, которая перебралась в Питер, платила за переезд. И это несмотря на то, что в Гомеле я поиграл полтора года. Сумма на тот момент была приличной, поэтому перед отъездом сильно поругались с руководством. Дороги обратно уже не было. Конечно, тяжело было в Питере, но как-то переломил себя. Родители пытались почаще приезжать, но получалось два-три раза в год. Тоскливо было. Родители уезжают, глаза на мокром месте. Хотя вроде взрослый мальчик… Спустя два года жизнь наладилась, привык ко всему. Потом уже даже сильно и не хотелось, чтобы родители приезжали :).

Никак не могу понять, зачем менять Могилев на Гомель?

– Это был немножко другой уровень. Команда из Могилева почти не выезжала на статусные турниры. Да, мы как-то съездили в Вильнюс, но команда у нас была такая… Грубо говоря, два лидера, которые играли за счет индивидуальных действий. Наверное, и в таких условиях можно было расти как хоккеисту, но не факт, что процесс шел бы так быстро. Гомельский тренер не раз звал меня к себе. В первый – отказал, потому что мама была беременна. Тогда не представлялось возможным все бросить и уехать. Во второй – Олег Виолентий был уже более настойчив, а когда в третий раз спросил про переезд, просто добавил: если ты приезжаешь, то приезжай, если нет – в следующий раз не позову. На семейном совете приняли решение переехать в Гомель. Кстати, первое время там тоже было непросто. В Могилеве нам не ставили командного хоккея – взял шайбу, протащил через всю площадку и бросил. Повезло, если забил. В Гомеле все было по-другому: три очень сильных звена, тренер требовал командных взаимодействий, ломал мне игру. Сложно засунуть куда-нибудь подальше свое я в таком возрасте. На тот момент команда у нас была очень сильной и боевой. На турнирах в России занимали первые места, хотя в соперниках были клубы из Челябинска, Питера, Москвы.

Получается, гомельская команда была чуть ли не самой сильной в стране?

– В Беларуси вообще не было равных, мы выигрывали с разницей в десять шайб. Честно говоря, в нашем чемпионате по своему году было неинтересно играть. Поэтому тренер выставлял нашу команду на турниры среди ребят 97 года. Например, гомельская команда этого возраста была сильной, витебская тоже. На юношеском уровне довольно серьезно ощущается год разницы.

Кто-то заиграл из гомельской команды 98 года?

– Кирилл Петьков сменил гражданство и теперь играет за СКА-Нева [в ВХЛ]. Периодически его подключают к играм за основную команду. А так он неплохо проявлял себя в МХЛ. Думаю, если дать шанс закрепиться в клубе КХЛ, он с легкостью сделает это.

Этот год ты прожил в Минске, до этого семь лет в Питере. Заметил разницу между мегаполисами?

– Да, мне кажется, разница в людях. В Минске люди более доброжелательные, потому что все местные, из Беларуси. Кто-то приехал из больших городов, кто-то из мелких. А в Питере достаточно много злых приезжих. Предполагаю, коренные петербуржцы помогут, подвезут куда нужно, если понадобится. Но лучше не рисковать, потому что можно не на тех нарваться.

Ты рассказывал о том, что во время выступления за питерскую команду, ездил в Америку и тебе там очень понравилось. Что впечатлило?

– Во-первых, города. Высокие современные здания, инфраструктура. Приезжаешь и как будто в космосе. Местные радуются туристам. Мы постоянно жили в семьях, и они были счастливы взять к себе русского, пообщаться, узнать, как у нас жизнь проходит. Потому что они немножко отдалены, точнее сказать, совсем не понимают, что такое Беларусь. Когда приезжали в Америку, всегда жили по двое. Знаешь, они задают стандартные вопросы: откуда, где родился, чем родители занимаются. Мой сосед говорит, что из России и они такие: «О, Раша, Раша». А я им говорю Беларусь и вижу, как они впадают в ступор. Приходилось открывать карту и показывать, где это. Затем обычно люди удивленно спрашивают: так это же Россия, при чем здесь Беларусь? Американцы не понимают этого. Вообще, мне кажется, там совершенно другой мир и все люди реально щедрые.

Сможешь привести пример?

– Нас постоянно задаривали всякими подарками. Мы ведь скоромные парни и не очень хотели этого, но что поделать, если люди покупали и привозили домой. Не будешь же отказываться… Часто дарили хоккейную атрибутику. Для нас это было просто вау. Могли привезти в торговый центр и запустить по магазинам. Мы наберем себе вещей, подарков домой, так как родители давали деньги в такие поездки, а американцы подбегут к кассе и карточкой за тебя расплатятся.

Никогда не слышал, чтобы кто-то жаловался на семью?

– Ни разу, у всех примерно похожие впечатления остались. Дело в том, что американские семьи сотрудничают то ли с агентством, то ли человеком, который расселяет хоккеистов. Поэтому они заранее знают, когда приезжает команда и готовятся к этому. Естественно, не все семьи богатые, но в основном берут к себе те, кто обеспечен. Вроде как за это предоставляются определенные льготы бизнесу, если берешь к себе приезжих детей. Поэтому американцы, наоборот, стремятся сделать все, чтобы детям у них понравилось.

Тем не менее, большинство талантливых хоккеистов проходят через североамериканские юниорские лиги, у тебя же этого не было. Не жалеешь?

– Придерживаюсь мнения, что это судьба. Кому-то она дает шанс и возможность полететь и играть там, кому-то – нет. Раз мне представился шанс поиграть в Минске, в КХЛ, значит, нужно им пользоваться.

У тебя был вариант уехать?

– Да, в начале сезона поступило предложение из Америки, точнее, из ECHL (хоккейная лига Восточного побережья – Tribuna.com). Стоял вопрос: возвращаться в, по сути, юниорскую лигу или же пробовать себя во взрослом хоккее, в одной из лучших лиг мира – КХЛ. Конечно, были мысли: а если не буду получать игрового времени, а если выпаду из команды, что тогда? Благо все опасения так и остались опасениями. Игрового времени хватало. В начале сезона Горди [Дуайер], во второй половине – Андрей Михайлович [Сидоренко] доверяли мне и давали реальный шанс раскрыться. Ни капельки не жалею, что остался в «Динамо». В этом сезоне получил колоссальный опыт, думаю, по моей игре определенные выводы можно сделать.

Легко тебе находить мотивацию в играх за Солигорск?

– Конечно, наоборот, здесь еще больше мотивация. Это плей-офф – любая моя ошибка может привести к поражению команды. Так что к играм отношусь серьезно, по полной настраиваюсь и готовлюсь. В каком-то из матчей тренер подошел и попросил успокоиться.

Не замечал косых взглядов партнеров? Все-таки ты приехал оттуда, куда мечтает попасть каждый из них.

– Нет, меня хорошо приняли. Тем более знаком с половиной команды. Много с кем играл в «Юности» – оттуда, кстати, костяк. До этого пересекался с некоторыми на сборах. Ребята постоянно поддерживают, подбадривают, подсказывают. Все отлично, косых взглядов точно не замечал.

IMG_3630.jpg

Почувствовал разницу между КХЛ и экстралигой?

– Да, глупо отрицать и говорить, что нет никакой разницы. В КХЛ хоккей быстрее. В экстралиге есть немножко времени подумать, кому и куда отдать, что делать с шайбой. С другой стороны, это только первый раунд. Дальше команды будут серьезнее, и хоккей станет другим. Хотя, наверное, в плей-офф неважно: Жлобин, Лида или молодежная сборная – все бегут и стараются показывать лучший хоккей. Тем более на многих играх присутствует главный тренер национальной сборной. Думаю, руководство «Динамо» также следит за матчами плей-офф и все моменты подмечает. На следующий сезон команда неукомплектована плюс смотрят кандидатов в сборную, поэтому все бьются до последнего.

 У тебя за плечами около 60 матчей в этом сезоне. Не чувствуешь себя уставшим?

– Изначально планировалось, что по окончании сезона нам предоставят полноценный отдых и только потом отправят в Солигорск. К сожалению, из-за великолепной суперсерии полноценно отдохнуть не удалось. Да, у меня было пару дней на отдых, но все равно маловато. Успел сходить в баню, бассейн, минимально привести себя в порядок. На первой тренировке в «Шахтере» чувствовал себя после выходных не очень. Сейчас в принципе вкатился. Мне кажется, наоборот, форма стала только лучше. Обычно хоккеисты выходят на пик к плей-офф, по крайней мере, летом меня готовили к этому.  Сначала занимался самостоятельно, а затем уже с командой на сборах. Во время индивидуальных тренировок работал над тем, чтобы прибавить к окончанию сезона.

Давай поговорим о суперсерии. Как узнал об этих матчах?

– Кажется, мы летели из Финляндии домой. Еще в самолете ко мне подошли Сергей Костицын и Алексей Терещенко и спросили, может, я что-то слышал о подобных матчах. Сразу воспринял эту информацию как шутку. Скорее всего, какой-то вброс, поэтому парни решили поинтересоваться у меня. Немножко даже посмялись над этим в самолете. Далее по плану у нас было два выходных, однако команду собрали раньше – на второй день.

В раздевалку пришел Дмитрий Юрьевич Басков и объявил, что такая серия действительно состоится. Неважно, сколько у нас игроков – а на тот момент у нас действительно было два с половиной звена – надо выходить и биться. Отказаться – значит, проиграть. Когда Дмитрий Юрьевич ушел, обсудили эту серию с парнями. Понятное дело, все устали, но нужно было выходить и доказывать, что не зря играем в КХЛ. Алексей Терещенко зарядил нас правильными словами и стали готовиться к матчам.

Твое отношение к серии?

– Наверное, если бы мне было, как Алексею Терещенко, 37, тогда мог бы высказывать свое мнение. Или [если бы я] поиграл в НХЛ и КХЛ столько, сколько братья Костицыны. А так… Мне сказали, значит, нужно выходить и играть.

Атмосфера в раздевалке отличалась от рядового матча КХЛ?

– Нет, руководство нас здорово настроило на серию. Дмитрий Юрьевич [Басков] и Андрей Михайлович [Сидоренко] сказали, что это очень важные матчи для «Динамо». В первую очередь потому, что Михаил Захаров обещал нас обыграть. Плюс дополнительная мотивация показать, что даже десять человек могут достойно сыграть.

После поражения в первом матче сильно прилетело от руководства?

– Нет, не было разбора полетов. Главный тренер сказал, что впереди две игры и нам нужно победить. На следующий день по программе у нас был велосипед, обошлись без льда. Хорошо поговорили и поняли, что отступать уже некуда.

Когда узнал, что на кону путевка в КХЛ, коленки не затряслись от значимости матча?

– Нет, совершенно не важно, какая игра. Понятное дело, не ощущаешь официальности матча, но чувствуешь ответственность за себя, команду, честь клуба и тех 15 тысяч болельщиков, которые пришли поддержать. Да еще и президент страны на тебя смотрит… Поэтому автоматически что-то срабатывает: либо сейчас, либо никогда.

В третьем матче серии тебе удалось забросить. Это самая важная шайба в карьере?

– Нет, не стал бы придавать особого значения этому событию. Думаю, все давно забыли, кто забрасывал в этих матчах. Суперсерия, конечно, надолго останется в памяти людей и специалистов. Все будут помнить, что «Динамо» победило, сколько хоккеистов играло за нашу команду, но какая разница, кто отличился?

Еще одним резонансным событием серии стало появление на льду Даниэля Корсо. Когда узнал о том, что канадец сыграет?

– Буквально перед стартом второй игры. Мы пришли на командный сбор и там объявили, что Корсо сыграет. Я же с ним пересекался еще в «Юности», это правда большой мастер. Мне кажется, Корсо можно вообще не тренироваться, он все равно в полном порядке.

Как считаешь, справедливо проводить серию в такое время, когда «Динамо» не может собрать состав?

– Сейчас можно только рассуждать о справедливости такого поединка. Как-никак серия состоялась. О кадровых проблемах «Динамо» все знали, и Михаил Михайлович [Захаров] не исключение. В каждой команде есть травмированные, только «Динамо» понесло слишком серьезные потери – выбыли лидеры. Думаю, мы доказали, что хоккеисты третьих-четвертых звеньев заслуживают места в команде.

Многие специалисты отмечали слабую игру легионеров по ходу серии и в принципе всего сезона. А капитан «Динамо» Алексей Терещенко вообще считает, что легионеры приезжают в Минск зарабатывать, а не играть. Согласен?

– Честно говоря, не читал интервью Алексея. Наверное, обидится, если узнает :). Мне сложно рассуждать на эту тему. Возможно, легионер не ляжет под шайбу, как Саша Китаров и Артем Волков, но с другой стороны, возможно, перед ними стоит иная задача – забивать голы. На эту тему можно долго дискуссировать, но правильный ответ мы вряд ли найдем.

Веришь, что Пулккинен мог симулировать травму ради смены клубной прописки? Как вообще эта ситуация выглядела из раздевалки?

– У меня глаза – не рентген, пока не научился сканировать людей. Может, у него и правда были какие-то проблемы со здоровьем, чаще всего такое не выносится. Доктор ведь не приходит в раздевалку и не кричит, что у него нет проблем. Думаю, если бы Пулккинен на самом деле симулировал травму, руководство клуба очень сильно заинтересовалось бы этим вопросом. Никто не станет просто так платить зарплату хоккеисту. Скорее всего, Теему отправили на МРТ, и результаты подтвердили травму.

По поводу обмена – с этим вопросом точно не ко мне. Может, его хотели обменять, а может, это все на уровне слухов. Видел, как финн выходит на матчи суперсерии, как мучается и как играет через боль.

IMG_8132.JPG

Отпраздновали победу в суперсерии?

– Да, минимально. В раздевалку принесли торт, мы посидели, поблагодарили друг друга, плюс пришли травмированные хоккеисты. В основном это были белорусы, ведь легионеры разъехались. В принципе весь костяк собрался. Душевно посидели, посмеялись, каждый пожелал другим хорошо провести выходные. Если не ошибаюсь, у большинства партнеров до 15 марта выходные. Поэтому ребята разъехались по разным городам.

В течение сезона собирались командой?

– Да, в начале сезона у нас было командное мероприятие на военной базе. Хорошо посидели, сплотились. Были не только хоккеисты, но и жены, дети. Ребята, которые первый год в команде, получше со всеми раззнакомились. 

Почувствовал себя своим в «Динамо»?

– Да.

С кем больше всего общаешься в команде?

– Сейчас молодых хоккеистов взял в оборот Леха Терещенко. Постоянно пихает: на льду, вне льда, в играх и на тренировках. Точнее, даже не пихает, а подсказывает, как лучше сыграть, что лучше сделать в той или иной ситуации. Думаю, его советы помогут в дальнейшем. Сергей с Андреем [Костицыны] также стараются помочь нужными словами. Волков с Китаровым – мастера обороны – их конек, их стихия. И совершенно не важно, сколько они забрасывают за сезон. Хоккеисты бывают разные: кому-то дано забивать, а кто-то думает об обороне. На самом деле они большие профессионалы в игре у своих ворот. Эти ребята мне тоже помогли. В команде общаюсь со всеми, нет такого, что с кем-то не здороваюсь или кого-то не замечаю. Даже с легионерами могу перекинуться парой слов.

С кем больше всего? Кто тебе показался самым общительным?

– Наверное, Хауден и Блум. Куинтон – мотиватор, постоянно твердил: «На этом нельзя останавливаться, надо постоянно работать, тем более ты молодой. Надо тянуться за старшими. Смотри и учись». И он не говорил конкретно с него брать пример, имел в виду остальных ребят. Главное в этом возрасте не останавливаться, сейчас у меня самый пик. Нужно хвататься за предоставленный шанс, потому что сегодня ты нужен, а завтра о тебе забудут.

Видел несколько совместных фото с Буйницким и подумал, что ты с ним больше всего общаешься.

– О, точно. Наше молодое трио – Буйницкий, Дроздов и я. С Димой постоянно на связи, даже сейчас он интересуется, как Солигорск, как экстралига. С ним мы выросли в одном городе, летом пересекаемся, ходим вместе в зал. Несмотря на то, что он на год старше, некоторое время играли в одном звене. Это было почти 15 лет назад! Потом разъехались.

Заметил в «Динамо» разделение на легионеров и белорусов, опытных и молодых?

– Конечно, в любой команде, в любом виде спорта у легионеров свой костяк. Они дружат семьями, проводят много времени вместе. Но могу сказать, что у нас нет одиночек, все в коллективе. Не сталкивался и с дедовщиной – все хорошо общаются с молодыми. Хотя скрывать не стану, сильно волновался и много думал, как пройдет знакомство с партнерами, каким окажется коллектив и как все устроено.

Помнишь первый день в «Динамо»?

– Пришел на медосмотр и познакомился с командой. Некоторых ребят – Когалева, Парфеевца, Туркина, Дроздова, Буйницкого – знал, остальных нет. Конечно, очень приятно за руку здороваться с теми, кого раньше видел только по телевизору. Сидишь в одной раздевалке с братьями Костицыными и думаешь: блин, ни фига себе, это точно со мной происходит? Когда-то мечтал сфотографироваться с ними, взять автограф, а сейчас провожу с ними время.

Получается, стараешься брать пример с братьев и Терещенко?

–  Да, мне кажется, с них можно и нужно брать пример. Они подскажут, точно не посоветуют лишнего или чего-то плохого. На самом деле все стараются давать советы, даже травмированные подходили и говорили, как лучше сыграть в том или ином моменте. И у меня нет таких мыслей, мол, кто ты такой? Стараюсь прислушиваться к каждому и затем уже делать выводы. Все же понимают, что я еще молодой и нужна помощь. Когда-то парни были в таком же возрасте и смотрели на все широко открытыми глазами. Да и каждый понимает, что хоккейная карьера не вечная, грубо говоря, лет через пять-семь придется заканчивать. Фактически мы – их смена.

«Динамо» провело неудачный сезон, но тебе удалось закрепиться в команде КХЛ. Как расцениваешь для себя этот год?

– Пока еще неизвестно, удалось мне закрепиться или нет. Вряд ли можно назвать успешным сезон, когда забрасываешь одну шайбу. Не знаю, правильно ли вообще говорить, что все приходит со временем. Понимаю, что нужно прямо сейчас прибавлять. Думаю, если получу шанс в следующем сезоне, приложу все усилия, чтобы зацепиться за него. Уверен, будущий сезон может стать определяющим в моей жизни и карьере.

Ты как-то сказал, что тебе комфортнее работать с русскоговорящим тренером. Можешь объяснить почему, если некоторое время ты пожил в Америке?

– Там немножко перевернули мою фразу. Английский знаю, но чтобы легко выражать свои мысли, не хватает словарного запаса. В принципе, понимал все, о чем говорил Горди. Если что-то не понимал, Константин Кольцов переводил. Но еще раз повторюсь: мою фразу перевернули. Считаю, так нельзя делать – лучше уже дословно все передать. Неважно, на каком языке говорит тренер. И с Горди Дуайером, и с Андреем Михайловичем Сидоренко мне было комфортно работать.

Заметил какие-то изменения с приходом Сидоренко?

– Очень сложно что-то поменять по ходу сезона. Естественно, каждый тренер используют свою тактику, у него свое видение и понимание хоккея. Но ведь коллектив каким был, таким и остался. Ребята новые приходили, пытались изменить, привнести что-то в игру «Динамо», но, к сожалению, особого результата это не дало.

Зато в одном из матчей ты помог команде поверить себя, сказав, что вы разорвете «Трактор». Обычно хоккеисты более сдержаны.

– Эх, ляпнул по глупости. Вероятно, такое можно сказать, когда тебе 15 и ты играешь в какой-нибудь юниорской лиге. Там такие слова никто серьезно не воспримет. А на таком уровне нельзя так говорить. Сказал на эмоциях, но из этого раздули… Для себя сделал вывод, что впредь стоит быть сдержаннее.

Партнеры шутили по этому поводу?

– Да, пацаны ржали и говорили: «Лит, ты сказал – мы выиграли. Может, теперь и про «Металлург» что-нибудь скажи?».

Может, дашь оптимистичный прогноз по сборной?

– (Смеется). Однозначно, нужно выходить в элиту. Сейчас это задача номер один. «Динамо» выступило неудачно в сезоне, и, думаю, болельщики не простят провала на чемпионате мира. Обязаны выходить в элиту, на кону мировое первенство в Минске. Другого пути у сборной нет.

Пока ты не надевал джерси сборной на чемпионате мира, но принимал участие в различных турнирах. Есть разница: играть за клуб в КХЛ или за сборную?

– Нет, хотя в сборной получаешь дополнительные эмоции. Приезжают ребята из других команд, начинается общение, какие-то истории. Но какой-то большой разницы не заметил.

Влад ВОРОНИН (by.tribuna.com)

В этой статье Илья ЛитвиновИлья Литвинов
К списку новостей

Другие новости рубрики
Последние новости других рубрик
Регистрация

Динамо-Минск
У вас уже есть аккаунт? Войти
Авторизация
Восстановление пароля
Впервые на нашем сайте?Пройти регистрацию