Евгений Лисовец. Игрок года

Каково это – быть «дважды героем» целого года?

- Ну, это громковато сказано...

Намек на то, что год нашему хоккею не слишком удался?

- Не в этом дело. Просто приятно стать лучшим сразу по двум версиям. А сезон... Местами он, конечно, не задался, но раны уже в основном зарубцевались. Пора бы – новый скоро стартует. Были и олимпийская квалификация, и плей-офф «Динамо», и «мир» в Париже. Но нельзя же переживать вечно. В отпуске надо отдыхать. И телу, и голове.

Умеешь?

- Стараюсь. Даже скорее умею. Не теряя головы, само собой.

Отпускной июнь принес что-то познавательное, или чисто пляжная программа?

- Посмотри на меня (протягивает слабо тронутые ультрафиолетом руки. – В.Ф.). Заметно, что валялся на пляже?

Не особо. Тогда что?

- Банально. Но очень приятно и душевно – на семейной даче под Гродно. Больше никуда не удалось вырваться по нескольким причинам. Две из которых – свадьбы Артура Гавруса и Миши Карнаухова. Плюс заканчивал в этом году университет, получал диплом. А это защита проекта, госэкзамены...

И ты теперь дипломированный...

- Экономист.

Внезапно...

- Что учился не по спортивной части? В жизни не угадаешь, что и когда может пригодиться.

Чувствуешь сейчас, что с легкостью открыл бы свой бизнес, представься шанс или заставь нужда?

- Пока нужды нет. Но сейчас мне почему-то кажется, что по завершении игровой карьеры не хотел бы продолжать оставаться в спорте.

Чувствуешь, что безвыездной отпуск позволил отдохнуть?

- Вполне. Может, даже лучше, чем на пляжах-тусовках. Дышал свежим воздухом, бегал кроссы с нашей собакой, в бассейн захаживал. Всегда стараюсь не упускать этой возможности летом – очень полезно для организма.

Разбиваешь стереотип, что хоккеисты – звезды пляжных селфи где-нибудь в экзотических тропиках.

- Даже попади я туда, не стал бы вываливать на всеобщее обозрение. С командой, любимой девушкой – другое дело.

После «Санта-Барбары» Андрея Мезина хоккеисты дуют на воду?

- Понятно, попасть в ситуацию Андрея Анатольевича не хотел бы. И никому не пожелаю. Хотя что драматизировать – все образуется. Возвращаясь же к отдыху, я уже второй год кряду обхожусь без загранпоездок в отпуске. Но на третий следующим летом нужно будет все же куда-нибудь вырваться.

Уже наметил куда?

- Испанию многие хвалят. И Италию очень. Там тебе и море, и пейзажи, и история.

А какой из предыдущих отдыхов с удовольствием вспоминаешь до сих пор?

- И с родителями еще в детстве в Турции было интересно. Но более всего запомнился выезд на море с друзьями. Первый раз без опеки – нам тогда лет по 18-19 было. Классная компания: жили в одном номере, оторвались круто. С девушкой однажды было приятное путешествие...Ты не только лауреат номинации «Игрок года» по двум версиям, но и уникум в этой роли сразу по двум позициям. Одну озвучу сейчас, вторую позже: ты побил рекорд Андрея Костицына, признававшегося лучшим в 2008-м в возрасте 23 лет.

- Прикольно... И особенно прикольно, если вспомнить, как я стал хоккеистом.

На роду не было написано?

- Чтобы крупными буквами – так нет. Отец, правда, в свое время играл в хоккей. И в футбол заодно – в те годы такой универсализм был в порядке вещей. Причем в хоккее, кажется, был вратарем. Но прямой связи с моей карьерой здесь не просматривается. Вообще историю главной поворотной точки моей жизни знаю больше со слов мамы. В мой седьмой день рождения отец с крестным выпивали за мое здоровье у нас на кухне и обсуждали, в какую секцию меня определить. Тогда и родилась идея «а давай-ка мы его в хоккей». И буквально через несколько дней меня за руку притащили в наш гродненский Ледовый.

Сильно упирался?

- Не припоминаю. Зато помню первое впечатление, которое произвела на меня арена и весь сопутствующий хоккею антураж. Вкратце: «А здесь круто!» И вот уже, выходит, 15 лет живу с этим чувством.

Неужели без единой паузы?

- У меня – без, у родителей были. То отец, недовольный моей игрой в каком-то матче, мог сказать, что ничего путного из меня на льду не выйдет. Он у меня очень взыскательный болельщик. То мама, заметив проседание в учебе, настаивала, что с хоккеем пора завязывать.

Приходилось отбиваться?

- Больше пассивно. Понимал, что это все эмоции – со временем уляжется. И правда через какое-то время все успокаивались. А я продолжал.

Так понимаю, лет в 16-17 эмоции сошли на нет вне зависимости от обстоятельств?

- Примерно так. Когда начали регулярно вызывать в юношескую сборную. А может даже чуть раньше. Но факт в том, что разговоры прекратились, эмоции улеглись окончательно.

По малолетству мало кто из пацанов мечтает о карьере защитника. Всем хочется или на «ленточку», чтобы быть в центре внимания, или в атаку, чтобы забрасывать.

- Так поначалу меня на фланг нападения и определили. Но я был «большой», поэтому тренеры скоро решили переквалифицировать в защитника. А я особо и не сопротивлялся.

Но периодически же и защитники забрасывают. Первый гол помнишь?

- Смотря на каком уровне. По юношам – не особо. Со взрослой сборной и КХЛ понятно: это не забывается. И отлично помню свою первую шайбу за «Неман». В Лиде было дело. Тоже забавная история вышла: отец сказал, что премией за мою первую шайбу будет поездка на мотоцикле.

Погоди: тебе же тогда было...

- Да, уже заметно больше шестнадцати. И байк оседлал на тот момент давно – моим первым был родной «Минск». Но нужно знать, о каком мотоцикле идет речь: у папы есть старая добрая «Ява 350».

А, теперь понятно: у знающих байкеров аппарат культовый.

- Именно. Настолько почитаемый, что даже отец выезжает на нем только по большим праздникам. Холит и лелеет, он у него как новенький. И вот матч в Лиде, родители на трибуне – благо ехать из Гродно не так далеко. Мне пасуют через борт, заряжаю от души от синей – и отправляю шайбу в ближний чуть ниже колена вратаря. На радостях качу к трибуне, изображая перегазовку ручкой мотоцикла. Папа хохочет. Слово, само собой, сдержал, «премиальные» ключи выдал.

Что-то байкерство у наших защитников в крови. Денисов всем известный фанат, ты вот...

- Да, давно в седле. Поначалу гонял с ровесниками-единомышленниками летом в окрестностях дач, куда мы летом все съезжались. Была своя банда из трех гонщиков: я, еще один хоккеист Артем и мой приятель Женя. Причем мне было около шестнадцати, Артем же вообще на два года младше. У меня «Минск», у него «Иж», у Жени «Ява» – гоняли. И не без приключений.

Так расскажи какую историю.

- Не все можно, но одну – пожалуйста. О моей первой поездке на более или менее дальнее расстояние. Так-то я лет с четырнадцати пробовал себя в роли мотоциклиста. Еще когда и своего не было практиковался на «ижаке» Артема. Получалось не все и не сразу. Потом появился свой «минскач», вроде, приноровился. И решили мы как-то сгонять на пару с приятелем с дач в сельский магазин. Артем впереди, я следом. Чувствовал себя мастером, даже на «козу» встать пробовал. Только-только прошел ливень, дорога грунтовая с ямами-лужами. И вот с одной из таких приятель разминается, а я влетаю передним колесом. Летел, наверное, метров пять по гравию-траве. Рубашка – в клочья, сам весь в ссадинах. Одна глубиной в пару сантиметров и размером с двухрублевую монету.

Сильно помяло?

- Самое интересное, что практически нет, благо, был в шлеме. А рану перевязали остатками моей павшей в бою с притяжением рубашки. И поехали в магазин дальше. Дома потом конечно от родителей влетело по первое число. На какое-то время даже запретили думать мне о мотоцикле. Но где ж нам запретишь…

Азарт, похоже, тебе не чужд.

- Это точно! Могу отмочить чего-нибудь «эдакое» для адреналина. Сколько историй мог бы рассказать... Но не стану – ограничимся уже рассказанной.

Может, и первой драке на льду, как первой шайбе, сопутствовало что-нибудь «эдакое»?

- Как раз нет. Даже не помню ее. Вообще не считаю себя драчуном. Ни на площадке, ни в жизни. Нет, понятно: случись замес «стенка на стенку», в сторону не откачусь. И наезд соперника на нашего вратаря без ответки не оставлю – это святое. В конце концов, если кто-то явно вызывает «на помахаться», спину не покажу. Но не люблю я это дело. И не понимаю.

Ну как же – часть шоу...

- Не считаю. Нет, понятно: зрителям наверное нравится. Но мы же все-таки в первую очередь хоккеисты. А махач только крадет у него время и силы. А бывает и здоровье. Травмы, понятно, и так штука неприятная. А если еще в драке – глупее не придумаешь.А первый потерянный зуб?

- Вот здесь пока бог милует – терял только половину. На «мире» в Петербурге в 2016-м дело было: в борьбе возле борта кто-то из соперников зарядил. То ли локтем, то ли клюшкой – уже не помню. Качусь на смену и чувствую: во рту что-то не то. Сплюнул – в руке осколки. И в десне остальное болтается. Острая боль, на обезболивающем кое-как доиграл. И повезли нас с Калюжным в больничку. Меня – с зубом, его – с переломом ноги.

Да, капитан тогда конечно удивил. Не многие, и я грешный в их числе, сразу поверили, что можно играть с переломом. У тебя такие жесткие случаи бывали?

- Не точно такие, но однажды пришлось доигрывать через «не могу». В Польше на молодежном чемпионате мира в Д1. В третьем матче бодались с датчанами – наряду с латышами основными конкурентами за выход в топ. В начале третьего периода проигрываем, надо забивать. Настолько надо, что минуте на пятой решил сам двинуть на ворота. Разогнался на полную и... То ли конек подвел, то ли корпус неправильно поставил. В общем, от всей души влетел плечом в лицевой борт.

Сразу на шоке даже ничего не почувствовал, сам укатился на смену. А вот через пару минут накрыло – боль просто адская. Играть с одной стороны нельзя, но с другой надо: я же в первой паре, на меня рассчитывают. В общем, решаю хоть с одной рукой принести команде какую-то пользу. Даже в меньшинстве выходил. Со стороны, наверное, выглядело забавно: перехвативший шайбу защитник почему-то не может вынести ее из зоны. Кое-как коньком-клюшкой пихал партнеру, а тот уже выбрасывал. Мне же было совсем не до смеха.

Но в итоге же проиграли?

- Да, 4:5. Если бы выиграли, может, и постарался бы продолжить «в полторы руки» в следующих матчах – цель была бы. А так шансов осталось немного – решили, что геройствовать особого смысла уже нет, и следующие игры досматривал с трибуны.

Это наверняка одно из самых неприятных воспоминаний недолгой пока карьеры. А самое приятное?

- Тоже связано со сборной. Правда, ступенью ниже. Даже можно сказать двумя: дело было в юношеской U-18, когда она свалилась в группу «B» первого дивизиона – фактически в Д3. Но даже там легкой прогулки обратно по рейтинговой лестнице не было. Играли в Венгрии, и хозяева здорово нас поддушивали. Это к слову, что сюрприз сейчас могут преподнести многие – и венгры в том числе. Мы тогда ко второму перерыву уступали 0:2. В начале третьего периода реализовали лишнего – Когалев постарался. Мадьяры цеплялись как бульдоги – только к 55-й Макс Вальков сумел сравнять счет.

И вот последняя минута, последняя смена основного времени. Закатываемся в чужую зону, валтузим венгров из последних сил. Те огрызаются, отбрасываются. Шайба отлетает к синей, на меня простреливают... Так сильно я, наверное, не щелкал до тех пор никогда. Но получилось реально круто: Гаврус еще вовремя прокатился перед вратарем, закрыл ему обзор – шайба ушла в ближнюю «девятку». Восторгу не было предела. Наверное, это был первый раз, когда мой бросок решил исход матча с серьезными ставками.

Гавруса с Карнауховым поминаешь уже третий раз – явно неспроста. Да и «спроста» на свадьбы не приглашают. Одногодки так сдружились? Потому как только с географией не танцуется: вы-то с Артуром гродненские, но Миша же минчанин...

- Так, можно сказать, потому и сошлись. В юношеской лиге на выезде команды живут в основном не в гостиницах а в семьях местных. Вот и наладился обмен: я в Минске – у Карнауховых, он в Гродно – у нас. Как тут не подружиться...

Есть тренер, который может гордиться признанием Лисовца игроком года прежде всего?

- Одного, наверное, одного и нет, много их было... Попробую припомнить всех. Начав, понятно, с отца: это же он меня поставил на коньки в принципе. Не шкрябаться по льду, а именно грамотно катить научил дядя Саша Крыскин. Потом тренеры часто менялись, но, когда я прочно осел в группе 1993 года рождения, ее вели Олег Стрюков и Андрей Тонкоблатов. Потом Король, Починчик, Супрун... Боюсь, кого-то пропустил – извините. Это — по юношам. В «Немане», понятно, свою лепту внес Дмитрий Саныч Кравченко – многому научил... В «Динамо» в последнем сезоне за защитников отвечал Роб Дэвисон. Классный дядька.

В чем?

- Да во всем – как человек. Всегда стоял за пацанов, всегда на позитиве. Объяснял все очень толково и подробно. При этом демократ: всегда даст высказаться и учтет по возможности мнение каждого.

Эдакий антипод жесткого Вудкрофта?

- Крэйг, конечно, другой. Но главному и положено быть строгим. Хотя и он умел пошутить. Но перфекционист еще тот. По-хорошему помешанный коуч.Льюис не такой?

- Как же это выразить-то... Дэйв просто другой. Может, так будет правильнее: помешанный, но не настолько.

Ты же во взрослой сборной другого штаба пока не знавал. Так что кому как не тебе объяснять, почему такая яркая Острава-2015 сменилась такими тусклыми Петербургом-2016 и Парижем-2017.

- Думаешь, так просто ответить на этот вопрос?.. В Остраве действительно было круто: у нас ладилось все или почти все. А вот дальше... Почему-то мы изменили своему хоккею. Отошли от своей игры.

Сами или по настоянию тренеров?

- Скорее первое. Хотя факторов было много, не все имею право обсуждать.

Перед Парижем ты в одном из интервью сказал интересную фразу: «Мы знаем, что нас ждет». Предчувствовал второй кряду валидольный «мир»?

- Не нужно искать двойное дно. Мы действительно просто представляли, что нас ожидает. А вот как справимся – другой вопрос.

Справились не очень...

- Как посмотреть. Без вариантов слили только канадцам. Ну и со швейцарцами, согласен, не блеснули. А возьми игру с чехами: засчитай в начале матча судьи шайбу старшего Костицына – игра была бы совсем другой. И это я не думаю, а знаю.

Слышал, в первом перерыве игры со словенцами Игорь Рачковский разнес в раздевалке о стену кулер с водой – это правда?

- Правда. Как и то, что он сделал то же самое и во втором перерыве. И это была не истерика – шеф пытался нас завести. И, несложно отследить по результату, у него получилось. Он, кстати, и в перерыве следующего матча с норвежцами заходил: «Хлопцы, еще что-нибудь надо бросить?» – «Надо!» Уже не помню, что из обстановки пало очередной жертвой. Меня вот на голы прорвало. Когда-то же должно было. А то даже на «челленджах» впервые во взрослой сборной отличился только этой весной – в апреле в Жлобине забросил немцам.

Скорое известие об отставке Рачковского с поста председателя ФХРБ воспринял...

- Без восторга точно. С Игорем Анатольевичем приятно было иметь дело. Классный мужик, всем старался помогать. В том числе и мне лично в неприятной ситуации – в подробности вдаваться не буду. Как бы нас ни гнобили, ни критиковали, он всегда повторял: «Ребята, забейте и забудьте. Делайте то, что делаете и никого не слушайте».

Тебе вообще в жизни везло на начальство? Здесь я не о тренерах.

- Скорее да, откровенно проблемных директоров-менеджеров не припоминаю. Всегда стараюсь понимать, что человек искренне желает сделать как лучше. Просто пути у всех разные.

А на людей в принципе везет?

- Ого как широко... О людях вообще не скажу: встречаются и хорошие, и не слишком – как у всех, наверное. Но хороших больше. А вот на друзей везет точно.

Анализируя твою карьеру, понимаю, что ты почти нигде не задерживался в роли «салаги».

- Ну здравствуйте: да я в этом качестве чуть не с детства! По юношам же играл за 1993-й – на год старше своего возраста. И за 1992-й доводилось. Я даже для вроде как ровесника Гавруса «молодой»: он же январский, а я ноябрьский. И так – всю жизнь: в «Динамо-Шиннике» в МХЛ, потом в «Немане», «Динамо»...

Я сейчас не о возрасте как таковом, а о том, что ты почти везде довольно быстро выдвигался с роли собирателя шайб после тренировки до стержневого защитника.

- Наверное, не многим посчастливилось стать чемпионом страны в 18 лет. Начав сезон седьмым защитником, а закончив в первой паре с Андреем Антоновым. Кстати, у нас здорово получалось. Вообще в «Немане» атмосфера всегда настолько теплая как мало где.

Причем при разных тренерах. Варивончик с Шенько такие «атмосферные» клубные руководители?

- И это тоже. Но немаловажен и костяк. Лисичкин, Коршунов, Бадун, Боярчук, братья Малявко – на этих парнях и держится неизменная сплоченность. Даже если точечно меняется ростер или сменяется тренер.

Боярчук здорово расстроился, оказавшись отсеянным в одной из последних партий перед выездом в Париж?

- Не спрашивал, но уверен, что да. Кому такое понравится?..

Что-то подсказывает, что в этом году ты спокойно заслушивал список отсеиваемых. В полной уверенности, что тебя в нем не будет.

- Пожалуй. Но не потому, что почувствовал себя суперзвездой. Просто еще в начале сбора Дэйв вызвал нас с Коробовым и четко обозначил: вы – в первой паре и на вас рассчитываем как на основных. Дальше – только работать и брать на себя ответственность.

Коробову в 28 с заокеанским опытом это точно было проще, чем Лисовцу в 22 без такового. Был готов?

- До сих пор не могу исчерпывающе ответить на этот вопрос даже самому себе... Надо быть готовым всегда. Просто не всегда получается. Слишком быстро все. В таких случаях все время предполагаешь какой-то подвох. Мол, не может все складываться так быстро и гладко – нужна же хоть какая-то постепенность.

А, понял: опасаешься, что твой прогресс и признание форсируют твою эволюцию?

- Вроде того. Ты только-только был в третьей паре. Если и выходил в спецбригадах, то в меньшинстве и то через раз. И вдруг бам-бам – уже в большинстве. Бам-бам – уже и в большинстве, и в меньшинстве. Бам-бам — уже выпускают «шесть на пять», когда в концовке нужно вытаскивать матч... Смущает, что я не успеваю уловить логику этих «бам-бам». Хотя, конечно, рад и прогрессу, и доверию.

Боишься, что «пруха» может скоро закончится?

- Нет. Если начнешь бояться – она и закончится. Просто чувствую, что для таких высот пока не хватает опыта. Это к вопросу о готовности к роли лидера. Я же успел поиграть с тем же Калюжным. И понимаю, насколько оправдано было его лидерство и насколько мне пока недостает банальных «игро-часов» для него.

Как говорится, «молодость – это недостаток, который с годами проходит». А сейчас, видимо, тебе никак не разминуться с лидерским ярмом. Не страшно, что «Динамо» реально решит обойтись без или почти без легионеров?

- А что, должно быть страшно? А почему?

В массовом сознании это – гарантированный провал.

- Это кто сказал? Ну, пусть говорят. Мы уже привыкли к предсказаниям наших провалов на всех уровнях. Если ориентироваться на чужое мнение, и «Динамо» в плей-офф не должно было выходить этой весной, и сборная уже раза три из элиты обязана была вылететь. Что нам от этого – поддаться всеобщей панике и перестать играть? Так не перестанем же! Кроме того все же надеюсь, что верящих в нас больше, чем сомневающихся.Тебя еще не терзают вопросами о секрете взлета?

- Даже если бы терзали, ничего сакрально-тайного не услышали бы. Просто нужно стараться, работать. Слушать и внимать тому, что говорят тренеры и старшие партнеры. Ни одного дурного совета не припомню, зато полезных – море. Поэтому не спрашивай об особо ценных. И еще – слушать себя. Понимать, в чем твои сильные стороны и использовать их по полной. Заодно микшируя возможно не столь сильные. Ну и работать на команду, конечно.

Парижские слова Льюиса о том, что у него о тебе справлялись скауты клубов НХЛ, просто принял к сведению? Или польстило самолюбию, или уже набросал «бизнес-план»?

- Было просто приятно. Любому, кто пришел в серьезный хоккей, хочется играть в НХЛ. И, если доведется, поднять над головой Кубок Стэнли.

Недрафтованность не гнетет?

- Абсолютно. Если все сложится удачно, и мне доведется ступить на НХЛовский лед, буду далеко не первым, кто сделает это без «пика» на драфте.

Агент по ту сторону океана имеется?

- Да. Шуршит. Варианты были и этим летом. Много «за», но немало и «против».

Побоялся очередного форсирования?

- Не в этом дело – сопутствующих факторов немало. Отвечу так: пока не стоит чрезмерно забивать голову. Я в «Динамо», и сейчас этому должны быть посвящена большая часть мыслей.

 

Вообще домосед: легионером не был, два лета – на даче под Гродно. Да и в карьере всерьез было только три города: родной, Бобруйск в МХЛовский период, да Минск в КХЛовский. С первым и последним более или менее понятно, а второй оставил какой-то след в памяти?

- И яркий – жили-то в одном из зданий бобруйской крепости в окрестностях арены, где раньше были казармы.

Как крепостные и на казарменном положении?

- Ну, не настолько – выйти в город можно было. Да и крепость – это только снаружи, внутри вполне неплохо обставленная гостиница с номерами на 2-3 человека. Где, как все молодые, рубились в «Х-box» с партнерами.

С высоты титула имеешь право рассуждать о стратегических вопросах. Нужна Беларуси все-таки МХЛ, или можем обойтись?

- По-моему, не помешала бы. Молодым лучше играть против таких же молодых, но выше уровнем.

Но уровень «экстры»-то всяко не ниже даже топов МХЛ. По крайней мере – уровень топов экстралиги.

- Это понятно, но все равно скептически отношусь к идее кучкования всей молодежи в одной команде. Чтобы играть против взрослых, а потом тем же составом еще и на молодежном чемпионате мира. В борьбе с «дядьками» ты, конечно, что-то почерпнешь. Но куда меньше, если будешь с ними в одной раздевалке. Через это в «Немане» прошел и я, и Гаврус. Пробились же как-то. Заодно наблюдая, как готовится тот же Калюжный или легионеры с НХЛовским опытом. Что едят, что пьют, когда спят. В Раубичах этого не увидишь.

Переживаешь за Гавруса, которому в последнее время не особо «прет»?

- Ничего, попрет. Он действительно классный хоккеист, который умеет делать свою работу. Уверен, у Артура все получится.

«Гродно в моем сердце» – это про тебя?

- Конечно! Люблю свой город, как, надеюсь, и он меня. По крайней мере, на улицах узнают. На работе – что у мамы, что у отца – постоянные расспросы. И у сестры в школе. Тем более она заканчивает ту же, где учился я.

В завершение – обещанная вторая «фишка» твоей победы в опросе. Приятно быть вторым после Салея?

- Так, вот с этого места – поподробнее...

Объясняю: за четверть с гаком века подобных референдумов ты – лишь второй после Руслана победивший в нем защитник.

- Вот это реально круто! Жаль только, что первый лично поздравить уже не может...

У каждого хоть чуть интересующегося хоккеем было свое 7 сентября 2011-го. У тебя какое?

- Был в кэмпе сборной U-18 в Раубичах. Вечером после тренировки все собрались возле телевизора. Не понимали, что произошло и отказывались в это верить. Тренеры висели на телефонах: звонили куда только можно по старым связям. Не знаю, как остальные, а я дня три не верил, что Руслан тоже погиб.

Известный психологический момент: вначале – отрицание...

- Усугубленный знакомством с Салеем. Не близким, само собой – мне было не по годам – но все же. Незадолго до катастрофы он приезжал к нам в Раубичи, проводил мастер-класс. Показывал что-то на льду, играли пять на пять, я даже забросил. Помню, удостоился персональной похвалы Руслана. И вдруг – такое...

После этого не появилось боязни полетов?

- Он противопоказан хоккеистам – мы же постоянно в самолетах. Да и фаталист я в некотором смысле: суждено разбиться в самолете – разобьешься. Суждено умереть от застрявшей в горле за обедом горошины – не разминешься. Никто не знает, что ему предначертано.

А хотелось бы знать?

- Наверное, нет: так будет неинтересно жить.

Выходит, ты абсолютно бесстрашный человек?

- Ну-ну, опять перебор, как и в начале разговора. Все чего-то боятся, и я тоже.

Поведай, если не очень личное...

- Боюсь никогда не поднять над головой Кубок Стэнли (Смеется.)

Источник: газета «Прессбол»