Марк-Андре Граньяни: первым запомнил слово «спасибо», а затем ругательства

За пару месяцев ты полностью адаптировался на новом месте?

- Пожалуй. Чтобы привыкнуть к часовому поясу, требуется семь-десять дней. И приспособиться к новым партнерам, команде, хоккею вполне реально за неделю. Так что адаптация, по сути, завершена.

Ты уже выступал в КХЛ – провел сезон в пражском «Льве». Это помогает?

- Естественно. Хоккей здесь совсем не такой, как в Северной Америке. Площадки большие, стиль отличается. Мне оказались на руку и сезон в Праге, и год в швейцарском «Берне».

По количеству очков ты в «Динамо» в числе лучших. Чувствуешь себя одним из лидеров команды?

- Да, мне кажется, пока я играю хорошо. Провожу на льду много времени. Думаю, если буду действовать так, как способен, то смогу стать одним из ведущих защитников лиги. Хотя на числе набранных очков не зацикливаюсь. Главное – чтобы команда побеждала. Буду играть хорошо – очки придут сами собой. В принципе у меня везде была хорошая результативность.

Но во «Льве» ты набрал за сезон всего девять очков...

- Там меня мало использовали. Не выходил в большинстве, в основном оказывался на льду лишь в равных составах. Весь сезон провел в четвертом звене. И с тренером Кари Ялоненом мы не общались с глазу на глаз. Поэтому лично для меня тот сезон получился тяжелым. Хотя команда выступила успешно, дошла до финала Кубка Гагарина, где лишь в седьмом матче уступила магнитогорскому «Металлургу». Сейчас думаю, что это был полезный опыт. Сложности меня закалили, сделали более сильным хоккеистом.

В Праге твоим одноклубником был Давид Улльстрем.

- Точно. После того не виделись, но сейчас активно общаемся. Швед – отличный парень и классный хоккеист. Нам он нужен на льду, так что рассчитываю на его скорое возвращение.

Еще с кем-то из динамовцев сдружился?

- Общаюсь практически со всеми. Больше с иностранцами из-за языка, но и местные ребята оставляют приятное впечатление. Процентов девяносто из них могут отлично объясниться по-английски. Лучше всех, пожалуй, Сергей...

Костицын?

- Да. Он же долго выступал за океаном. Хотя есть еще Кирилл Готовец – наверное, номер один все-таки он!

Ты уже запомнил всех по фамилиям?

- Некоторые до сих пор сложно произнести. Честно говоря, игровые номера сохранить в памяти легче. Но со временем все наладится.

Динамовцы называют Крэйга Вудкрофта жестким коучем. Согласишься?

- Ну, у меня были и более суровые тренеры. Тот же Кари Ялонен в Праге. Он хороший специалист, но жесткий. С Ги Буше в «Берне» тоже было непросто. Сейчас он, к слову, в «Оттаве». Если взять всех коучей, с которыми я работал, и расположить их по степени жесткости, то Крэйг окажется в середине списка. Бывали тренеры строже, бывали мягче. А Вудкрофт может и шутить, и улыбаться – как обычный человек.

Марк-Андре – французское имя. Ты франкоканадец?

- Да, но сложно сказать, какой у меня основной язык. Может, сейчас больше английский – уже давно не живу в родном доме и общаюсь главным образом на нем. В Монреале я вырос в англоязычном районе, все мои друзья говорят на «инглише», в хоккее тоже в ходу этот язык.

Но в семье говорил на французском?

- С мамой – да, а с отцом на итальянском. Он приехал в Канаду с Апеннин в возрасте 25 лет. Мама – канадка, но ее родители тоже итальянцы. Лет в 18 она отправилась на их родину на каникулы и познакомилась там с папой. Они встречались пару лет, затем мама перебралась в Италию, но позже было решено обосноваться Монреале.

Близкие тебя зовут полным именем – Марк-Андре?

- В основном – Грэгс. А если по имени, то на французском обычно Марк-Андре, а на английском просто Марк. Здесь, в «Динамо», тоже зовут Грэгс, это устоявшееся прозвище.

Как человек итальянских кровей ты, наверное, любишь пиццу и спагетти?

- Обожаю, но уже два года не ем. И хлеб тоже. Последние исследования доказывают их вред. Благодаря отказу от подобной еды чувствую себя намного лучше. Стало больше энергии. Хотя, может, по окончании карьеры вновь начну кушать это блюда...

А пока советуешь всем отказаться от них?

- Твержу об этом окружающим, только многие не слушают...

Каким было твое монреальское детство?

- Отличным. У меня очень-очень хорошая семья. Есть старшие сестра и брат. Ходил в школу, играл в хоккей, летом – в футбол. Впервые взял клюшку в руки года в четыре. Школа играла в моей жизни большую роль: мама была учительницей и заставляла меня учить уроки. Сейчас я рад этому – получил хорошее образование. Хотя не скажу, что был отличником – скорее, середняком в плане успеваемости. Но сама школа оказалась хорошего качества, выше среднего.

На уроках географии изучали, где находится Беларусь?

- Ну, мы должны были знать, где она расположена. А вот что касается истории – если правильно помню, проходили только Северную Америку. Вообще образованные канадцы имеют представление о вашей стране. Хотя о России явно больше.

В детстве ты же играл в нападении?

- Это правда, лет до 15. Но однажды моей команде предстояли серьезные матчи, а многие защитники были травмированы. Нас тогда тренировал Ги Буше – тот самый, с которым я потом пересекся в «Берне». Он попросил меня поиграть в обороне, а потом сказал: «Если хочешь остаться в команде на следующий сезон, придется переквалифицироваться в защитника». Так я и сделал.

Но тебя по-прежнему тянет вперед...

- Не обязательно. Да, я набираю очки, но это не значит, что постоянно мчусь в атаку. На самом деле это происходит не так уж часто.

Что скажешь о своем выступлении в НХЛ?

- Мечта сбылась! Каждый хоккеист стремится попробовать там силы. Я много работал, чтобы пробиться на высший уровень, и остались прекрасные воспоминания. Больше всего запомнилась дебютная встреча с «Рейнджерс».

Каким получился сезон в Швейцарии?

- Отличным, набрал много очков. И команда выступила прилично. В регулярном чемпионате финишировали вторыми, отстав на одно очко от «Цюриха», а в плей-офф уступили в полуфинале. Швейцария – красивая страна. Там хороший хоккей, в Берне замечательные фаны. Для меня это был год с большим знаком «плюс».

Можешь сравнить швейцарский чемпионат с КХЛ?

- Я бы сказал, в Континентальной лиге команды предпочитают гораздо более оборонительный хоккей. В Швейцарии стиль похож на североамериканский, игра на встречных курсах. Но в целом уровень КХЛ намного выше, здесь более классные мастера.

Год назад ты вернулся в Северную Америку, подписав контракт с «Нью-Джерси». Хотел во что бы то ни стало выступать в НХЛ?

- Совершенно верно. В «Берне», как уже сказал, провел очень хороший сезон. Возникло чувство, что пришло время еще раз попробовать покорить НХЛ. Я был еще сравнительно молод, чтобы предпринять последнюю попытку. К сожалению, не получилось – в составе «дьяволов» провел лишь четыре матча.

Почему?

- А вот не знаю. Спросите лучше руководство клуба. Большую часть года выступал за фарм-клуб, а летом решил вновь поиграть в Старом Свете.

То есть между минорными лигами Северной Америки и Европой ты в любом случае выбираешь последнюю?

- Конечно. И рекомендую делать это всем остальным – по крайней мере, в моем возрасте. Другое дело, когда тебе 20-23 года. Ты еще молод и должен пытаться пробиться в НХЛ. Но если явно ничего не получается, лучше и правда уехать в Европу.

Американцы и канадцы опасаются перебираться за океан?

- Есть такое. Североамериканцы в большинстве немного побаиваются КХЛ, да и Западной Европы. Не знаю, почему. Наверное, определенную роль играют политика, пропаганда. У меня таких страхов никогда не было, учитывая европейские корни. Мои родственники живут в Италии, в районе Милана, и мы поддерживаем контакт. Да, в Старом Свете человеку из-за океана приходится ко многому привыкать. Но здесь тоже отличный хоккей, люди его любят.

В составе сборной Канады ты выступил на чемпионате мира-2011. Понравилось?

- А как же. Тогда я провел хороший сезон, в его концовке выступал за «Баффало» в НХЛ, успешно играл в Кубке Стэнли. И меня пригласили в национальную команду. Еще одна мечта сбылась.

Какое желание еще не удалось реализовать?

- Выиграть Кубок Стэнли! Это главная цель, только я играю не в той лиге... А вообще хочется, чтобы карьера получилась успешной, выходить на лед как можно дольше, выиграть побольше трофеев.

В «Динамо» ты выступаешь под номером 17. Почему?

- Он был первым, который я получил в НХЛ. Мне понравилось, и с тех пор стараюсь выбирать именно его. Хотя, кроме хоккея, никаких ассоциаций с этим числом нет.

Знаешь, кто в команде носил 17-й номер раньше?

- Да, ребята рассказывали – бывший капитан. Хотя лично этого парня не знаю, даже его фамилию не назову. Калюжный? Что ж, надо запомнить.

Есть такой русский фильм – «Легенда номер 17». Слышал о нем?

- Честно говоря, нет.

Он о Валерии Харламове – звезде советского хоккея семидесятых.

- А, Харламов! Я знаю, кто это такой. Но кино не смотрел.

В нем в роли монреальского «Форума» выступает «Минск-Арена»...

- Правда? Это довольно круто. Хотя мне не кажется, что эти дворцы похожи. «Монреаль» уже лет шестнадцать назад переехал на новую арену, а «Форум» давно не существует. Но в детстве я там бывал – если не ошибаюсь, два раза. Так вот, «Минск-Арена» намного красивее!

Говоришь, твоя мама – учительница?

- Верно, только уже вышла на пенсию. Как, собственно, и отец – он был уборщиком. Никто в семье, кроме меня, не связан с хоккеем. Сестра – тоже учительница, брат работает в одной монреальской фирме.

Ты ведь не женат?

- Холост, и девушки нет.

Мама не говорит: давай, сынок, найди себе кого-нибудь...

- Ха-ха! Еще как. Расспрашивает меня о девушках и так далее, но это личная жизнь – я уже взрослый и могу делать, что хочу. Впрочем, с родителями у меня очень близкие отношения. Пожалуй, назову их своими лучшими друзьями. Так что рассказываю маме с отцом если не все, то очень многое.

Одному в чужой стране не скучно?

- Бывает. Но я лучше буду сам по себе, чем с кем попало. А то женишься, родится малыш, а через десять лет разведешься, и у ребенка отец с матерью будут жить отдельно... Так что мне надо встретить подходящего человека. Когда это случится – тогда и создам семью.

Наверное, ты в этом плане привередливый.

- Очень. В том, что касается отношений, я именно такой. Во всем остальном – нет. Хотя в еде тоже разборчив. Но к Минску в этом плане никаких претензий. Здесь отличные рестораны и магазины. Можно найти почти все, чего пожелает душа.

Что уже выучил по-русски?

- «Доброе утро», «мой друг», «да», «нет», «спасибо», «пожалуйста» и несколько нецензурных фраз. Первым запомнил слово «спасибо», а затем ругательства. Где больше их употребляют – за океаном или здесь? По-моему, одинаково.

Чем интересуешься, кроме хоккея?

- Другими видами спорта. Люблю футбол, теннис, «Формулу-1». Американский футбол тоже ничего. Вообще всегда говорю, что спорт – это моя жизнь. С детства и, уверен, до конца жизни.

Ты говоришь, что получил неплохое образование. Какие еще темы любишь обсуждать?

- В общем-то, никакие. Политику – нет. Финансы – иногда, но не часто. В голове все время спорт, спорт, спорт.

Любовь к футболу у тебя явно на генном уровне.

- Я тоже так думаю – унаследовал ее от отца. Хотя в Канаде в соккер играют многие. Даже больше, чем хоккей. У нас дорогой вид спорта, а футбол – дешевый. Только канадские команды ничего не могут добиться. Я же болею за «Ювентус», как и папа. Когда выступал в Швейцарии, выбирался в Турин на его матчи. Что касается белорусского футбола, то знаю лишь минское «Динамо» и БАТЭ. Они часто выступают в Лиге чемпионов, Лиге Европы. Но ни одного игрока не назову.

А за кого переживаешь в теннисе?

- За Роджера Федерера. Это вообще главный кумир моей жизни. Восхищаюсь им. Конечно, подражать швейцарцу не могу – он все-таки из другого спорта. Но для меня это идеальный спортсмен. Кстати, Федерер большой поклонник хоккея и, в частности, «Берна». Когда я выступал за этот клуб, мечтал встретиться с ним. Но он в том сезоне так и не пришел на наши игры – видимо, не позволил календарь. Очень жаль!